Дай слово (СИ)

— Сам сейчас увидишь, — глаза Тео серебрятся неземным счастьем, и он медленно опускается на одно колено. Данбар сжимает в дрожащих ладонях страх и смотрит воспалённо-пронзительно, пытаясь не рухнуть прямо под ноги Тео — рядышком, возле колена.

— Тео, встань немедленно, — Лиам лихорадочно бегает глазами по сторонам и слишком паршиво справляется с волнением, — на нас же люди смотрят.

Как назло, вокруг ни души. Будто ластиком стёрли с лица земли, спрятали под толщей облаков, укрыли глубоко под покровом времени. Чтобы оставить наедине двух влюблённых, чья жизнь изменится в одночасье. После самого трудного вопроса, который по слову вытягиваешь из грудины, цепляешь по ниточке, лишь бы не сорваться и не отступить. После короткого ответа, который пламенем спокойствия дунет под рёбра, глубоко-глубоко, насквозь или же ткнёт прямо в сердце тупым ножом, вырежет все чувства без остатка, собирая их в кровавый комок. Остаётся лишь тревожное ожидание, запутывающее в паутину мыслей, с которыми даже самый сильный не справится.

— Пусть смотрят, мне плевать, — Тео совсем не чувствует холода под ногами и почти не замечает смятения в глазах Лиама. Он хотел удивить своего парня, и ему это удалось.

— Ты что удумал, идиот? — Лиам цепляется за перила, боясь не устоять на ногах, потому что в горле липкий страх вьётся, и глаза предательски слезятся. Теперь он понимает, что отпуск в Париже был всего лишь поводом, и назад дороги нет. Это ведь должно было случиться, рано или поздно. Но не здесь и не сейчас.

— Помолчи хотя бы минуту, Лиам, — Тео выуживает из кармана бархатную коробочку, скрывая глупую улыбку. Внутри всё полыхает, сердце пожарами доверху заполняет, рвётся наружу нескончаемым потоком признаний, но мысли тягучие царапают сознание.

— Мне неловко.

— Заткнись! — Тео задавливает клокочущий в груди крик. — Я и так волнуюсь.

— Это шутка? — Лиам с опаской поглядывает на сверкающее в коробочке кольцо. Будто всё это происходит не с ним. Будто это несбыточный сон. Совершенно не его сон. Другого Лиама, который жаждал этого мучительно долго, мечтал, ждал. Потому что вечность с Тео всегда казалась реальной. А сейчас Лиам чувствует себя выброшенной на берег рыбой — дышит рвано, будто задыхается. Может, от счастья?

Сколько они с Тео уже вместе? Год, два или пять? Нет, всего лишь восемь месяцев. Столько всего пережили за это время, а до сих пор кажется, что прошло от силы несколько дней. Самых светлых, самых счастливых и утомительно-сказочных. Те дни, когда ты не смотришь на погоду за окном, забываешь о еде в холодильнике, всё реже видишься с друзьями. Потому что есть только он, и в нём течёт вся твоя жизнь — от раннего утра до заката, каждый день, каждый миг. И ты не можешь по-другому, потому что живёшь им, дышишь, доверяешь ему больше, чем себе. И знаешь точно, что он не уйдёт, если не попросишь.

— Нет, никакая это не шутка, — Тео тянет чугунно-глухим голосом, мажет расплывчатым взглядом по Лиамовым губам, но успокоиться никак не удаётся. — Мы прилетели в Париж, я привёл тебя в самое романтичное место во всей Франции для того, чтобы спросить. Ты станешь моим мужем, Лиам Данбар?

— Я… я не знаю, что сказать, — Лиам таит дрожащий голос под зажатой ладонью, но серые глаза сияют слишком ярко. Сердце в груди стучит требовательно-громко, соглашается каждым звуком звонкого ритма. Данбару срочно нужна помощь, потому что жутко тянет то ли расплакаться навзрыд, то или удрать куда подальше. Он не может поверить.

— Скажи уже хоть что-нибудь, — Тео смотрит умоляюще-напряжённо, с трудом удерживая в руке коробочку. У него пальцы занемели, голос почти что сел, а Лиам и слова выдавить из себя не может. Это шок или путь к отступлению.

— Я согласен, — Лиам выстреливает на полувздохе, густо краснея.

Тео готов поклясться, что Лиам никогда в открытую перед ним не смущался. Сбегал всегда, как нашкодивший ребёнок, или обнимал крепко, с благодарностью, лишь бы щёки пунцовые спрятать где-то у Рэйкена на плече. Такой трогательно-тёплый, чуткий, сладкий. И теперь уже только его. Официально и навсегда.

Рэйкен нетерпеливо натягивает кольцо Лиаму на палец и притягивает к себе, обнимая за талию. Порывисто, цепко, горячо, заполняя своей любовью до края — каждую клеточку, каждый сантиметр тела, каждый уголок сердца.

— Теперь остался последний штрих, — Тео тянется рукой к карману своей куртки.

— Что это?

— Замок с нашими инициалами, — Рэйкен вкладывает в ладони Лиама замок с ключом и говорит так взволнованно-тихо, будто тайной сокровенной делится. — Пусть это самая сопливая херня из всех, которые я только мог себе представить, но мы оставим этот замок здесь, а ключ выбросим в реку. Так делают влюблённые со всего мира.

— Мне кажется, что я сплю, — неслышно шепчет Лиам.

— Я — идиот, — Тео тяжело вздыхает, качая головой. Никогда ни для кого не совершал подобных глупостей. Но самое смешное во всём этом то, что он даже глупостью теперь это не считает. Один из череды особенных моментов в их с Лиамом совместной жизни.