Daigaku-kagami (СИ)

Обычно все проходит довольно тихо. Новички осваиваются на новой территории, знакомятся с другими ребятами, с учителями, вливаются в учебный процесс, вступают в кружки и клубы… Старшеклассники тоже ведут себя прилично, по крайней мере, никаких экстраординарных происшествий не устраивают и персонал в краску не вгоняют. Конечно, иногда драки бывают и в первые дни, все-таки мальчишки в период пубертата — хуже котов в марте, не так уж это и страшно. В «Кагами» все-таки не просто так проводили серьезные вступительные испытания, ребята туда попадали в основном умные и ответственные. Ну, хотя бы соображающие что-то. Разве могло случиться что-то из ряда вон?

Вы правы. Оно обязано было случиться.

Экхарт Нольде, терпеливо дожидавшийся в своем кабинете очередного нарушителя правил колледжа, недовольно смерил взглядом настенные часы, будто именно они были виноваты в опоздании пока еще незнакомого ему мальчишки, которому велено было явиться на ковер сразу после занятий. Часы мужественно стерпели злостный выпад, щелкнув стрелками — дело шло к четырем, уроки закончились больше двадцати минут назад, а заявленный парень появляться не спешил. Вздохнув, Экхарт решил, что завтра отчитает его в два раза строже, но именно в тот момент, когда он оторвал филейную часть от своего дорогого и невероятно удобного стула, дверь шумно распахнулась, с треском врезавшись в стену. От открывшегося ему вида Нольде незамедлительно рухнул обратно на кресло, поспешно прикрывая глаза рукой.

— Я так понимаю, Лукашевич? — все еще избегая смотреть на того, поинтересовался Экхарт, стараясь звучать как можно тверже и ни в коем случае не покраснеть.

— Ага, учитель Нольде, — последовал незамедлительный ответ.

— Администратор, — поправил Экхарт. — Проходи, садись, — мгновенно забыв о почти получасовом опоздании Лукашевича, он неопределенно махнул свободной рукой куда-то перед собой, указывая, судя по всему, на диван напротив, где обычно и располагались злостные нарушители дисциплины. — Причины твоего появления здесь… кхм, — он все-таки бросил на Феликса еще один взгляд, спеша скорее занять себя чем-то: достать из стеллажа свод правил, по пути, как будто задумавшись, протянуть его первокурснику, вернуться на место, тут же заинтересовавшись происходящим за окном, — очевидны. В брошюре, что я тебе дал, найди правила поведения учащихся в колледже, которые ты обязан был вызубрить еще к декабрю. На повторение у тебя пять минут.

— Окай, администратор, — покорно пробормотал Феликс, принимаясь за дело.

Пока он был занят чтением, Экхарт таки позволил себе хорошенько разглядеть Лукашевича. Светлые пшеничные волосы, совершенно невинное девчачье личико с округлыми чуть залитыми легким румянцем щеками, яркие пухлые губы, на вид мягкие и блестящие, как будто накрашенные блеском, большие ярко-зеленые глаза, сейчас внимательно изучающие документ, ухоженные руки, стройное тело — из-за одежды нельзя было точно определить, спортивный ли Феликс или просто тощий. Действительно красивый — первое шокирующее впечатление лишь укрепилось после пристального осмотра.

— Время вышло, документ на стол, — ледяным тоном оповестил Феликса Нольде, сверившись с часами. — Я слушаю, — вздохнув, добавил он.

— Ну, типа…

— По пунктам, с чувством, с толком, с расстановкой, — резко перебил его Экхарт и, подумав секунду, добавил. — Старайся обходиться без слов-паразитов, у меня нет желания задерживаться из-за тебя в школе. Начинай — «Общие положения».

— Учащиеся обязаны вести себя честно и достойно, — бодро начал Лукашевич, — соблюдать нормы этики и морали по отношению к сверстникам и старшим, типа, уважать их. Ну, еще помогать младшим, если необходимо, типа, с имуществом обращаться, эм… аккуратно, ага, — он вопрошающе взглянул на совершенно ничего не выражающее лицо Экхарта. — Вот.

— Ты кое-что забыл. Заново и без «типа», — равнодушно бросил тот.

— Заново? — капризно протянул Феликс, упираясь в учителя взглядом.

— Да, — спокойно кивнул Экхарт. — И каждый раз, когда ты ошибешься или что-то забудешь, мы будем начинать с самого начала.

— Вы тотально издеваетесь!..

— Отставить нытье, — Экхарт нахмурился, пряча в ладонях ухмылку: этот момент он любил больше всего — искреннее удивление на лицах ребят, осознающих, насколько они попали. — Я все еще не услышал «Общих положений».