Daigaku-kagami (СИ)

— Добрый вечер, — ответил тот, умело имитируя змеиный акцент.

Маленький принц, уже меньше опасаясь странного создания, поинтересовался, где он оказался, а Змей любезно подсказал название планеты. Постепенно актеры сближались, легко лавируя в репликах и отточенных движениях, интонациях, взглядах. В этот раз Артур явственно видел, как Каррьедо может играть на самом деле, как он может выкладываться и стараться. Одни лишь эти соблазняющие объятия чего стоили! Керкленд, если бы не знал Тони и сценария наизусть, не задумываясь поддался бы на эти чары. Он знал, что эта испанская магия страсти распространяется не на него одного, а на всех поголовно, и буквально физически ощущал, как два оливковых глаза из-за кулис ревниво прожигают в нем дырки в тех местах, где Артура касались горячие руки Тони.

— Я могу… — отпуская Артура из своих объятий, начал было Змей.

— Я прекрасно понял. Но почему ты все время говоришь загадками? — отступая от Антонио на шаг, поинтересовался Маленький принц.

— Я решаю все загадки, — туманно улыбнулся Каррьедо, исчезая за кулисами и вновь хватая микрофон, чтобы продолжить историю. — Долго шел Маленький принц через пески, снега и скалы, пока не набрел на дорогу. А все дороги ведут к людям.

Еще один сомнительный в понимании Артура момент пришла пора отыграть. Вот он прошелся по сцене, изображая, как мерзнет от холода в заснеженных горах, как, наконец, находит дорогу, ведущую к месту обитания кого-то живого, с кем можно просто поговорить. А потом на сцене появляется массовка: в коротеньких изящных красных платьицах, беззаботно щебечущая на какие-то отвлеченные темы — вот они, прекрасные розы, такие же точно, как та, что он оставил…

— Добрый день, — вежливо поздоровался он. — Кто вы?

— Добрый, — хихикая, ответили легкомысленные цветы. — Мы розы.

— Вот как… — отвернувшись от стайки «девиц», Керкленд встал, низко опустив голову.

Заиграла какая-то лирическая музыка, в зале стало совсем тихо, а Артур медленно двинулся ближе к центру сцены, присаживаясь на ступеньки. Массовка поспешно удалилась за кулисы, единственный прожектор осветил сжавшегося на ступенях Артура, в зеленых глазах которого плескалась совершенно искренняя детская обида. Наконец, его тихий голос неожиданно звонко прозвучал в создавшейся тишине.

— Я-то воображал, будто владею единственным в мире цветком, какого больше нигде и ни у кого нет, а это оказалась обычная роза. Тысячи таких — в одном только саду! Все, что у меня было — обыкновенная роза, да три вулкана по колено, из которых один и то потух, возможно, навсегда… Кто же я после этого?!

Спрятав лицо в ладонях, Маленький принц разрыдался, и звуки его тяжелых всхлипов едва заглушала с новой силой заигравшая музыка. Вот тут-то на сцену и выскочил Кику, с рыжими ушками на голове, пушистым хвостом, закрепленным сзади, в милом костюме из кофточки и темно-рыжих брюк модной когда-то расцветки. Он покружил немного по сцене, затаился где-то в ее глубине и оттуда обратился к Артуру. Тот сначала и не заметил, кто к нему обращается, но стоило ему только увидеть Лиса, как он тут же восхитился его красотой. Оказавшись рядом с Хондой на сцене, Керкленд незаметно коснулся его руки своей, как бы снимая легкое напряжение, которое всегда испытывал довольно замкнутый Кику на сцене.

— Не могу я с тобой играть, я не приручен, — своенравно отвернулся Лис, а Маленький принц удивился — о чем это его новый друг? — пока тот, наконец, после жалобы на людей, не снизошел до ответа. — Это довольно забавное понятие. Оно означает создать узы, — понятнее почти не стало, и Артур переспросил еще раз. — Пока ты для меня всего лишь маленький мальчик, такой же, как сотни других мальчиков. Ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен, ведь я для тебя всего лишь один из тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете, и я — буду единственным для тебя…

— Я начинаю понимать, — закивал Керкленд. — Есть одна роза… Кажется, она меня приручила.

Снова разговор свелся к охотникам и курам, которых так любил юный Лис. Маленький принц было подумал, что ни о чем больше тот и говорить не может, когда Кику, странно глядя на него, стал медленно приближаться.

— Скучная у меня жизнь. Но если ты меня приручишь, моя жизнь словно солнцем озарится. Твои шаги я стану различать среди тысяч других. И потом — смотри! Видишь, вон там, в полях, зреет пшеница? Колосья ни о чем мне не говорят. И это грустно! Но у тебя золотые волосы. Эта пшеница станет напоминать мне тебя, и я полюблю шелест колосьев на ветру… — долгий взгляд глаза в глаза, так непозволительно близко, что уже не кажется чем-то неправильным просто сойтись еще немного. — Пожалуйста… приручи меня!

Маленький принц не был уверен, что стоит делать это, но отказать Лису не смог. Кику объяснил ему, что нужно делать, как себя вести, рассказал немного об обрядах, которые придется соблюдать. Артур попробовал приручить дикого зверя и спустя некоторое время у него получилось. А потом настал час расставания.