Daigaku-kagami (СИ)

Артур прогнал лишние мысли: сейчас ему следовало сосредоточиться на постановке, если он не хотел окончательно ее испортить. Пауза после ответной реплики Ториса и так затянулась. Керкленд поспешил исправить положение: напомнил герою Ториса о бедности, в которой тот живет, надавил на больное — жену и трех голодных детей.

— Скажи мне, Пьер Душ, каким способом ты полагаешь выбиться из толпы безвестных неудачников? — закончил он.

— Трудом, — Торис добавил пару мазков на картину. — Правдивостью моего искусства.

Рассмеявшись, Артур хлопнул его по плечу и подвел ближе к краю сцены, вдохновляя своим монологом об искусстве и диких выходках, которые так ценит современная публика. Альфред рассказывал так, что Артур и сам хотел ему верить, пусть это и была всего лишь постановка. Керкленд, в противовес ему, делал свою речь более едкой и ироничной, мол, смотри, какая нелепица нравится нынешним ценителям прекрасного.

Его прервал Феликс — в нежном шелковом платье фиалкового цвета и с копной золотых волос до пояса. Зал сопроводил его появление восхищенными вдохами, кто-то попытался даже выкрикнуть нечто нецензурное, но был вовремя остановлен — то ли соседями, то ли бдительными учителями. Феликс прощебетал что-то про выставку африканского искусства: «Какая экспрессия! Какой полет!» и, отпустив снисходительный комментарий по поводу натюрморта Ториса, упорхнул за кулисы.

— Вот видишь, — махнув ему вслед, сказал Артур.

— Я сдаюсь, — Торис рухнул на диванчик посреди сцены.

Он закурил трубку и посетовал на жизнь: грозился уйти в юристы или страховые агенты, проклинал день, когда решил стать художником. Артур же в это время задумчиво бродил по своей половине сцены. У его героя созрела отличная идея, которую он и поспешил озвучить Торису.

— А всякий раз, когда тебя попросят что-нибудь объяснить, ты, не торопясь, молча зажги свою трубку, выпусти облако дыма в лицо любопытному и скажи вот эти простые слова: «А вы когда-нибудь видели, как течет река?»

Торис встал со своего места и подошел к Артуру — теперь внимание зрителей было приковано к ним, и остальные могли быстро поменять декорации, не слишком отвлекая публику. Артур объяснил, что эта фраза не значит ровным счетом ничего — зато как они утрут потом нос всем «ценителям»! Они с Торисом пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны — Лоринаитис спустя мгновение вновь появился на сцене, но теперь уже в окружении картин и поклонников, а Артур позволил себе немного передохнуть.

Короткая постановка по рассказу Андрэ Моруа, которую они начали репетировать еще весной, отняла у него слишком много сил и нервов с началом нового семестра. До дня открытых дверей, над которым так трясся директор Кассий, оставалось меньше двух недель, а актеры забыли все свои реплики, бродили по сцене, как неприкаянные, и отчаянно отказывались друг с другом взаимодействовать. Артур не успевал удивляться, как сильно драмкружок изменился за лето.

Сперва он наивно обрадовался, увидев, что Торис и Феликс больше не избегают друг друга. Эта парочка была его надеждой на счастливое будущее драмкружка, и восстановление былой дружбы вселяло некоторую уверенность. Но ровно до того момента, как им пришлось взаимодействовать на сцене. Кто бы мог подумать, что даже случайное прикосновение будет вызывать у обычно легкомысленного Феликса такую непривычную реакцию? Он начинал краснеть и запинаться, и не мог и двух слов связать без междометий, а Торис, вместо того, чтобы спасать ситуацию, извинялся и делал все еще хуже. Артур прикрывал глаза ладонью в известном жесте и, наверное, в семнадцатый раз за час командовал: «Заново».

Радость его была недолгой и по другим причинам. Андресс, его спокойный, собранный и уверенный в себе Андресс, вдруг снова провалился в апатию, из которой Халлдор год назад с таким трудом его вытащил. А тот, как будто этого не замечая, сидел теперь в стороне и не отрывал глаз от экрана смартфона. Артур и так не слишком на них полагался, когда дело касалось игры на сцене, а после этого зрелища и вовсе потерял надежду.

Еще больше его удивили Йонг Су и Мэттью. Артур искренне полагал, что уж эти-то двое сохранят свои теплые отношения на долгие годы, и никто не сможет разрушить их дружбу — но поглядите-ка! Расселись по разным углам, Мэтти так вообще попытался слиться со стулом и шугался от каждого обращения к себе. А Йонг Су, словно забыв о нем, беспечно болтал с Кику — Артур даже приревновал немного, ведь обычно Хонда общался только с ним. Тот, впрочем, не выглядел слишком довольным новой компанией, и Артур твердо решил выяснить, что произошло, но так и не сделал этого — Кику надежно оберегал свои тайны.

Единственным, кто совсем не изменился, был Райвис, но Артур не мог сказать, хорошо это или плохо. У него с Питером был уговор: в качестве компенсации драмкружку за подточенное печенье и выпитый чай тот должен был заниматься с Галанте. Занятия, очевидно, проходили не слишком успешно — если проходили вообще. Райвис по-прежнему предпочитал проводить время в компании Эда и его ноутбука.