Daigaku-kagami (СИ)

— Ты очень много для меня значишь, Артур, — он перевернулся, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Я знаю, — кивнул Керкленд, умиротворенно улыбаясь. — Если ты клонишь к тому, что опять с кем-то спал, ты знаешь мой ответ: …

— …это не имеет значения, — закончил за него Франциск. — Но я хотел поговорить о другом.

— Вот как, — Артур с интересом взглянул на него. — И о чем же?

— Об Альфреде, — неожиданно холодно выдохнул Бонфуа.

— Американец? — Артур хотел приподняться, но вовремя вспомнил, что Франциск все еще лежит на его груди. — Ну, он, конечно, выглядит глупым и ненадежным, но, мне кажется, он справится…

— Нет-нет, тише, — Франциск провел пальцами по шее Артура и осторожно расстегнул несколько пуговиц на его рубашке. — Я о том, что случилось между вами вчера. Тебе не кажется, что он был слишком близко? Подожди, молчи. Я зашел не сразу, поэтому не могу знать, с чего все началось, но ваш разговор тоже был очень интимным. Расскажи мне правду, Артур. Ты ему нравишься?

— Франциск, — Керкленд едва сдержался, чтобы не рассмеяться. — Ты что, ревнуешь?

— О чем это ты? Понятно, что ты бы не влюбился в него, ведь у тебя есть я, — несколько смущенно, но самоуверенно начал Бонфуа. — Но о нем я не могу сказать того же. Их отношения с Йонг Су выглядят… слегка наигранными.

— А тут ты угадал. Они не вместе, — Артур поймал руку Франциска и прижал к своей полуобнаженной груди. — Но дело в другом. Насколько я понял, Альфред вообще натурал.

— Ему не обязательно быть натуралом, чтобы не встречаться с Йонг Су, mon cher^3, — Франциск серьезно взглянул на Артура. — Что бы он там тебе ни наговорил.

— Его признание звучало очень искренне, — пожал плечами тот. — И мне кажется, я могу ему верить. А ты можешь верить мне.

— Арти, я просто беспокоюсь, вот и все, — Франц убрал с лица Керкленда выбившуюся прядку.

— Лет пять назад я ни за что бы не подумал, что ты скажешь мне такое, — Артур приподнялся, чтобы соприкоснуться губами с Франциском. — И уж точно предположить не мог, что ты останешься в живых, после того, как назовешь меня этим глупым прозвищем.

— Это в прошлом, mon cher^3, — Бонфуа наклонился для поцелуя и незамедлительно получил желаемое. — В том прошлом, которое мы хотели забыть.

— Ты прав, — прошептал Артур, вплетая свои пальцы в длинные волосы Франциска.

Тот любил осторожные и мягкие самостоятельные ласки Артура — он был слишком сдержанным и редко допускал, чтобы ситуация выходила за границы дозволенного, а уж инициативу проявлял и того реже. Франциск сдавленно вздохнул, когда Керкленд, запутавшись пальцами в волосах, легонько их сжал и потянул. Аккуратные исследующие прикосновения и никак не вяжущиеся с ними резкие рывки были слишком возбуждающими для Франциска, хотя он и понимал, что заводится от одного вида разомлевшего под ним Артура.

— Антонио, руки убери, придурок! Мы не одни! — послышалось откуда-то издалека. — Тони-и-и… ах-х… Ну все, хватит!

— А вот и наши друзья, — разочарованно пробормотал Бонфуа, застегивая рубашку Артура. — Расстели плед, пока они не подошли.

Керкленд достал из сумки клетчатый красный плед и раскинул его под большим деревом. Туда же переместились их с Франциском сумки и сами они: Бонфуа уложил Артура головой к себе на колени и осторожно вплел пальцы в его волосы. Вдалеке показались Ловино и Тони.

Варгас чуть не упал, когда наконец высвободился из объятий Антонио. Он споткнулся, замахал руками, но Каррьедо успел поймать его за шиворот, едва держась на ногах от смеха. Они издалека заметили, что Артур и Франциск уже подготовились к предстоящему пикнику, поэтому старались спешить. Но разве с Ловино, который вечно вырывался и не хотел держаться за руки, можно было идти нормально? И вот Тони снова крепко прижал его к себе, поцеловал со всей страстью, от которой кто-то неподготовленный мог бы сразу спустить в штаны. А Ловино снова вырвался, что-то прокричал, споткнулся…

— Франциск! Артур! Перерыв окончен, давайте поедим! — весело провозгласил Антонио, вытаскивая из своего рюкзака припасы съестного.

Он разложил сандвичи, достал термосы с чаем и кофе, Франциск добавил фрукты, и друзья приступили к обеду. Разговоры ни о чем, шутливые перебранки, снова камера в руках Антонио — куда же без фоток — и тихий шепот нежных белых цветков, роняющих лепестки у них за спиной — что может быть лучше пикника посреди серых будней? После сытного обеда ребята лежали, устроившись на пледе, и смотрели на изумительное сияющее снежно-белое небо из сакуры над головой. Артур задремал — он допоздна задержался в зале вчера, устал и не выспался, а Франциск, убаюканный собственными прикосновениями к его волосам, последовал за ним. Ловино тоже спал — по крайней мере, он не вырывался из объятий Антонио, хотя тот позволял себе несколько больше чем обычно. И, кажется, ему это даже нравилось — он сжимал пальцами футболку Тони и сопел ему в шею, щекотно прикасаясь носом к чувствительной коже.