Daigaku-kagami (СИ)

^2Золотая Пластинка — имеется в виду Золотая пластинка «Вояджера», диск тридцатью сантиметрами в диаметре, покрытый золотом для защиты от эрозии. На ней записана основная информация о нашем мире (по большей части звуковая). Пластинка отправлена в космос как послание внеземным цивилизациям с целью установления контакта в 1977 году.

========== Действие второе. Явление III. Сиеста ==========

Явление III

Сиеста^1

Просыпаться по утрам — это очень тяжело. Нет, бывают, конечно, исключительные случаи легкого пробуждения, когда душа поет, сердце бьется в ритме диско, и хочется перевернуть мир, но ведь из любого правила есть исключения. Поэтому остановимся на том, что просыпаться все-таки очень тяжело. Мало того, в большинстве случаев просыпаться — это еще и не самое приятное занятие. Ведь нужно не просто как-то открыть глаза, но и постараться не закрывать их, чтобы снова не погрузиться в сон.

Именно это и пытался сделать Ловино, ожесточенно протирая глаза и силясь их приоткрыть. Он лег спать совсем даже не поздно, но совершенно не выспался. В тихом полумраке комнаты было так тепло и умиротворенно — здесь царила атмосфера покоя и неподвижности, и это заставляло оливковые глаза Ловино закрываться вновь и вновь, стоило им только слегка приоткрыться.

А еще, говорят, после пробуждения нужно подняться с кровати. Про зарядку уже никто и не заикается, но нужно хотя бы сесть. И иногда даже лучше сначала сесть, а потом пытаться открыть глаза.

Ловино, собрав в кулак всю свою волю, сделал отчаянный рывок из-под одеяла, но как только оно соскользнуло с его груди, он мигом зарылся обратно. Как бы тепло ни было в комнате, под одеялом оставалось намного теплее, и покидать этот сказочный мир казалось Варгасу худшей идеей на свете.

Но он опаздывал. Смартфон с надрывающимся будильником отправился на свидание со стеной никак не меньше двадцати минут назад, и Ловино отдавал себе в этом полнейший отчет. Так же как и в том, что Антонио, Франциск и Артур будут ждать только его. И будут ворчать и ругаться, потому что сами точно не выспались.

К счастью для Ловино, он жил в комнате не просто с раздолбаем, наивным дурачком и художником, а с лучшим братом на свете. Феличиано, услышал будильник и последующий характерный звук, встал пораньше и, стараясь не разбудить братца, выскользнул из комнаты. Сделал он это, конечно, не просто так, а с самым наиковарнейшим умыслом из всех: он собирался приготовить Ловино завтрак. И к тому моменту, как тот осознал неизбежность пробуждения, Феличиано закончил приготовления. Пришла пора действовать.

Напевая популярную попсовую мелодию, Феличиано с подносом в руках проскользнул в их с Ловино комнату. Поставив завтрак на стол, он раздвинул шторы, впуская солнечные лучи, и они мигом разорвали сонную атмосферу, царящую в комнате. Вместе с ароматом, исходящим от блюда на столе, они вынудили Ловино открыть глаза. А Феличиано уже сидел на краешке его кровати, улыбаясь невинной детской улыбкой.

— С добрым утром, братик! — протянув излюбленную фразу, он решительно сдернул одеяло, не позволяя больше Ловино нежиться в сонном тепле. — Поторопись, а то опоздаешь, — он снова растянулся в свойственной только ему наивной улыбке. — На завтрак блинчики с джемом, и ты не получишь ни кусочка, пока не умоешься.

— Издеваешься… — простонал Ловино, поднимаясь на кровати и утыкаясь лбом в плечо младшему брату. — Смерти моей хочешь?

Но чудный аромат блинчиков, улыбающаяся мордашка Феличиано и полное исчезновение сонного морока сделали свое дело — Ловино встал с кровати, потянулся, так что рубашка его пижамы весьма недвусмысленно задралась, и отправился умываться. План был прост: принять душ, почистить зубы, умыться, стирая последние отпечатки сна — оставалось одеться, и он был готов к труду и обороне. Ну, и к завтраку, конечно. Счастливый Феличиано с удовольствием положил брату в тарелку угощение, а сам скромно присел рядом. Ненадолго. Быстро позавтракав, Ловино покидал в сумку некоторые вещи из шкафа и, коротко попрощавшись, вышел, оставляя на Феличиано приборку.

Варгас очень спешил, хотя благодаря младшему почти не опаздывал. Сейчас он еще больше радовался, что они братья, живут вместе и по-прежнему дружат. Ведь это не Антонио поднялся пораньше, хотя мог спать до полудня, чтобы просто сделать ему приятно, а именно Феличиано — родной маленький и горячо любимый братик.

— Ловино, mon douce^2, с добрым утром, — прощебетал Франциск.

— Какие люди, — хмурясь, поприветствовал Ловино Артур.

— Можешь на меня молиться, — махнул рукой тот и почувствовал, как его нежно обнимают со спины, утыкаясь холодным носом в макушку.

— Доброе утро, — жизнерадостно поздоровался Антонио.

— Ага, тебе того же, — мрачно пробурчал Ловино, резко вырываясь из объятий. — Ну, так чего встали-то? Я здесь, можем двигать.

— Стой, стой, — Тони забежал вперед, останавливая друзей.

Он остановился и, достав откуда-то из рюкзака камеру, быстро щелкнул не успевших ничего понять друзей. Они лишь растерянно заморгали, когда наконец сообразили, в чем дело.