Daigaku-kagami (СИ)

Каррьедо тем временем обнаружил в толпе своего Ловино и уже успел трижды получить за приставания. Они, конечно, вели себя куда более раскованно, чем Артур и Франциск, но в людных местах все равно старались держать чувства под контролем. Не хватало им еще косых взглядов и усмешек вслед. Тони иногда думал, что все было бы иначе, будь они с Ловино девушками. У тех всегда было гораздо больше свободы в проявлении своих чувств — ну и пусть целуются, это же девчонки! Они такие эмоциональные и раскованные, да еще, наверное, очень близкие подруги, вот и расчувствовались — им простительно. Но потом он вспоминал, что тогда бы они с Ловино вообще никогда не встретились, и это компенсировало все остальное.

— Тони, не спим, — Франциск, сияя обворожительной улыбкой, сверкнул вспышкой камеры, приводя Антонио в чувство. — Поезд объявили.

Мысленно отругав себя за рассеянность, он бодро зашагал следом за Франциском к платформе. Вскоре они уже сидели в плавно покачивающемся вагоне, несущем их в один из пригородов, где был разбит прекрасный сад сакуры. Ловино дремал на груди Антонио, утопая в его объятиях. Сам Каррьедо что-то бодро тараторил, но слушал его только Франциск, и иногда их болтовня прерывалась обоюдными взрывами хохота. Артур не обращал на них внимания: он, как это иногда бывает, пустыми глазами смотрел сквозь стекло на городской пейзаж за окном. Его мысли были далеко отсюда, в школе, в драмкружке. Он искренне беспокоился за взаимоотношения доверившихся ему людей, поэтому старался не оставлять их надолго без своего незаметного, но пристального внимания. Но Франциск так хотел съездить сегодня с ним, что Артур поддался уговорам.

Они вышли на небольшой станции. Довольно потягиваясь, словно сытый кот, Антонио пошел вперед, чтобы показать друзьям, куда идти. Именно он открыл это чудесное место в прошлом году, и только он один знал, как быстро попасть в сад.

Франциск взбудоражено щелкал фотоаппаратом новые для него виды природы и сельской местности, не забывая и про Артура, так что тому приходилось периодически останавливаться и вставать на фоне «вон той большой кучи сена» или «этого кустика травы, который так чудно сочетается с цветом твоих глаз». Тот хмурился, но спор не был бы спором, если бы он отказался выполнять свою часть. На самом деле Артур, конечно, только ждал более удобного момента, чтобы предложить новый спор, в котором точно не проиграл бы.

— А это что, снег? — Бонфуа приблизил виднеющееся вдали белое полотно с помощью зума.

— Не совсем, — загадочно улыбнулся Антонио, наблюдая за другом.

— Неужели твой сад? — с придыханием выдал Франциск. — Он уже отсюда божественен, что же будет, когда мы поднимемся?

— Увидишь, — рассмеялся Каррьедо. — Поверь, это стоило того, чтобы сюда добираться.

— Охотно верю, — пробормотал Франциск. — Встаньте немного правее, да, вот так, прекрасно.

Сверкнула вспышка, и на экране возникли улыбающееся лицо Тони и вечно чем-то недовольная мордочка Ловино на фоне холмистого пейзажа с белоснежным оазисом сакуры вдали. Ребята продолжили путь, но тот получился совсем не таким близким, как казалось со станции. Они шли по тропинке, виляющей в холмах: Антонио безбоязненно приставал к Ловино, тот изредка огрызался, но в основном наслаждался вниманием, а Артур позволил Франциску приобнять себя за талию. Правда, тот быстро нашел более удобное место для своей руки у него на бедрах, но Артур не возражал.

Когда они пришли, солнце было уже в зените и вовсю палило далеко не по-весеннему жаркими лучами. Правда, перед открывшейся им снежно-белой чистой красотой меркло даже солнце. Эти сады цвели поздно, и несмотря на май все деревья были усыпаны белыми цветами так, что не видно было даже тонких серых веточек. Лепестки медленно опадали, застилая землю белоснежным пушистым ковром. В воздухе танцевали невесомые цветы, создавая ощущение чего-то недосягаемого, сказочного, волшебного. Артур робко шагнул навстречу этому удивительному миру, увлекая за собой Франциска. Он крепко сжал ладонь Бонфуа, быстро шагая вглубь, оглядывая все завороженным взглядом. Когда, обернувшись, он не смог увидеть ничего, кроме белой пелены лепестков, Артур расслабленно рухнул на землю, всполошив ни в чем не повинные снежинки сакуры.

Франциск молчал, с улыбкой глядя на прикрывшего глаза Артура. Антонио и Ловино не было ни видно, ни слышно поблизости — они тоже захотели побыть наедине друг с другом, ну, или просто пока стояли на входе в сад, любуясь видом. Артур, по-прежнему не открывая глаз, вытянул одну руку вверх, как будто пытаясь что-то поймать. Франциск, присел рядом и, устроившись на груди Артура, посмотрел вверх. Солнце превращало нежный снег в ослепительно сверкающее пламя, на которое невозможно было долго смотреть. Франц поднял руку, переплетая свои пальцы с пальцами Артура. Тот сжал руку, крепче прижимая Бонфуа к себе.

— Артур, — тихо позвал Франциск, опуская их сцепленные руки к своим губам.

— Мм? — отозвался тот, чуть приоткрыв глаза и нахмурившись.