Даль весенняя

Осенью 1982 года в Тенекаеве появился неизвестный пожилой человек. Жители сразу же обратили внимание, как он ко всему приглядывался, что-то искал. Своего имени не называл. Остановившись в одном месте, с откровенным любопытством стал расспрашивать старых людей: «Здесь стоял с разрисованными наличниками и крыльцом большой дом. Где он?» Те ему объяснили: «Так это же было полвека назад. Тут дома не раз горели!» Незнакомец настойчиво продолжал свое: «А вот тут были баня и сад!» Ему селяне отвечали: «Баня устарела, ее давно снесли. Сад перестал плодоносить, его выкорчевали». После глубоких раздумий мужчина проговорил: «Да, жизнь изменилась круто!» И вдруг неожиданно спросил: «Здесь еще были два колодца, куда они девались?» — «А колодцы совсем недавно заровняли землей», — ответили ему. Незнакомец, услышав это, сразу сник лицом. Задумался. Закурил. И вопросов больше не стал задавать. Холодно простившись, пошел из села. Он ушел, а разговор про него две старушки долго не прекращали. Одна догадалась: «Да это же был сын Играшкиных. Когда их ссылали, ему было не более восьми лет». Другая возразила: «Как он в таком возрасте мог запомнить дом, сад, баню, два колодца?» — «Если он все это до точности не запомнил сам, значит, родители ему рассказывали!» И обе старушки в один голос посожалели: «Наверное, немало в этих колодцах Играшкины золота похоронили. И в том же саду, у бани… Не так же просто их потомок сюда приезжал. И обо всем расспрашивал! Пораньше бы ему сюда приехать. Вон, как Соня-барыня».

Встреча с земляками

Осенним солнечным днем я встретился с жителем деревни Кузнечиха, Ламоновым Александром Николаевичем, у его избы. Не виделись мы с ним более тридцати лет, поэтому он меня узнал не сразу. Я родом из соседней деревни Новопокровское, и мы хорошо знаем друг друга. Он 1929 года рождения. На семь лет старше меня. Помню, парни нашей деревни ко всем сверстникам из чужих деревень враждебно относились и не позволяли дружить со своими деревенскими девушками, а Саша Ламонов, один из немногих, не боялся, приходил и дружил. Высокий, крепкий и добродушный. Среди жителей своей деревни всегда пользовался авторитетом. Ламоновы вообще на хорошем счету. Работящие, а значит, и зажиточные. Работать в колхозе Саша начал очень рано. В 1943 году его с другими колхозниками посылали от колхоза в Уренские леса. Там з/к пилили березу, а они на лошадях вывозили ее к узкоколейке. Норма была 250 куб. на одного извозчика. А извозчики-то старые да малые. Здоровые мужики воевали. Наверное, Саша был посмышленее других, потому его всегда и ставили старшим среди работяг. Ему доверяли вести расчет с хозяевами за ночлег и за продукты. Зимой 1944 года их отправляли в Ветлужские леса отрабатывать трудогужповинность. Там они сами пилили деревья, затем тралевали их и вывозили по ледянке на сплавную реку. Александр Николаевич имеет медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

У Саши отец, Николай Александрович Ламонов, 1889 года рождения, прошел две войны — первую мировую и гражданскую. В гражданскую войну ему осколком перебило сухожилие на левой ноге. Он хромал. Но более всего жаловался на легкие. Они у него болели от длительного пребывания в сырых окопах. И несмотря на это, извозничал. Днем возил кирпич, бревна, доски, а вечером, переодевшись, брал с собой старшего сына Константина и они ехали подрабатывать на легковых повозках к трактирам, отвозить домой подгулявших клиентов. Болезнь легких все-таки доконала его. В 1938 году Николай Александрович скончался. Мать Саши — Надежда Ивановна, попросту тетя Надежда, родом из деревни Никульское, была очень набожной. Начала поститься с семилетнего возраста. После замужества стала проживать в деревне Кузнечиха. Владела тайной лечения больных животных и людей. Дожила до 90 лет. Вырастила троих сыновей. Особенно она любила Александра. В армию был он призван в 1948 году. Служил в Новороссийске в морпогранфлоте шесть с половиной лет. За время его службы, в 1951 году, наш колхоз «Победа бедноты» объединили с кузнечихинским колхозом им. Сталина, оставив в названии имя вождя. Лишь после осуждения культа личности Сталина, укрупненный колхоз стал называться «Имени 22 съезда КПСС». Александр Николаевич в армии приобрел специальность водолаза. Демобилизовавшись, приехал в Горький, устроился работать на Сормовский судостроительный завод водолазом. Обследовал корпуса подводных лодок. Но колхозники, узнав об этом, написали письмо в Обком партии с требованием вернуть им их земляка в свою родную деревню.