Далеко ли до Чукотки?

— Ты что это, Зойка? Опомнись! В океан унесет! В торосы! — она хватала ее за рукав. — У нас в том году мальчика…

Но Зойка уже завелась: «Ну и пусть, пусть!» Грудью она навалилась на дверь и распахнула ее. Вывалилась в гудящую снежную мглу. Захлебнулась, оглохла. Вихрь сбил ее с ног и понес.

— На пятом котле, Крицкий! Подойдите к телефону, — просил в трубку Миронов. — Следите за повышением напряжения… На седьмом котле! Харченко! Как у тебя, Борис?

В диспетчерской, в комнате дежурного инженера полно народу: начальники смен, цехов, дежурные и недежурные техники. Все здесь. И еще подходят. Звонят телефоны. На щите дрожат стрелки приборов. Южак! Первое авральное положение в жизни Олега Миронова. И как нарочно, когда директор на совещании в Магадане, когда седьмой котел не в порядке. И сразу обрыв на линии рудника. И все глаза на него. Что скажет главный?

— Олег Иванович! — слышит он Харченко. — На седьмом короткое замыкание!

— Отключайтесь! Немедленно отключайтесь! — Он встал, длинный, сутулый, в черной кожаной, еще студенческой, куртке с короткими рукавами. Вечно ему рукава коротки! Еще класса с пятого мама всё рукава ему отпускала.

Он прошелся в три шага от пульта к окну. Снаружи — серая мгла. Двойные стекла гудят, готовые лопнуть. И это еще за ветром. А что на ветру, на той стороне? В бухгалтерии, в кадрах? Впрочем, там сегодня нет никого, а окна он велел забить… Вчера он звонил Лоре в Харьков. Два раза звонил, все не было дома. Потом маме звонил. Мама, конечно, была:

— Лелик! Боже мой, Лелик! Как ты там? Что ты не пишешь?..

(Вот уже двадцать пять лет она зовет его Леликом. И он привык. Ему даже приятно. По-домашнему как-то, тепло.)

— Комнату дали, ма. Комнату, двадцать метров. Окно в океан. Шторки уже повесил. Живи — не хочу…

Она помолчала.

— Я рада, конечно, Лелик. Но надеюсь, что это на тебя плохо не повлияет?

(Ах, мама! Она все боится, что он тут женится, на Чукотке, что попадется ему, конечно, «не то».)

— Нет, мама, нет. Скажи, Лора тебе не звонила?

— В субботу звонила. Она посылку твою получила, сказала — рыба прекрасная. У них все в порядке. Сына к логопеду устроила. Лора в бегах, книжку сдает. А Костя опять едет в командировку. Вообще Лора меня не забывает. Я рада, что у тебя такие друзья. Лелик, ты там не мерзнешь? Я недавно шерсти достала…

«Значит, у них все в порядке… И сына устроила к логопеду… Что ж, к логопеду — это, конечно, хорошо…»

В диспетчерскую входили и выходили. Из турбинного зала доносился гул генераторов. Вот ввалились слесари-ремонтники Мартикян и Юрочка. Мокрые, красные, с лиц течет, полушубков не могут снять, пальцы не гнутся.

— Шурфовщиков привезли на смену, — пыхтит Мартикян. — От вездехода до двери еле добрались. Меня об лестницу приложило. Ладно, шапка толстая, голову не пробило. Чай-то горячий есть?

А Юра смеется:

— Были в штабе по борьбе со стихией. Во где делов-то. В порту «ганса» опрокинуло, в океан швырнуло. Один «хвост» торчит. Не шутка — портальный кран.

Миша-диспетчер наливал им в кружки чай.

— Вы вот что, не раздевайтесь. Людей не хватает. — Миронов не смотрел на них, отвернулся к распределительному щиту. — Возьмите Петрова и быстро к озеру. Насосы проверить, и трубы чтоб не промерзли. — Добавил: — И без монтажных поясов чтоб ни шагу.

И снова звонок. Миша взял трубку и сказал радостно:

— Олег Иванович! Обрыв на линии Валькумей устранен, — он обожал инженера, прямо в рот смотрел. Даже куртку носил такую же. — Что дальше, Олег Иванович?..

«Валькумей» — правда, слово красивое? По-чукотски это — гора ветров, — писал он летом Лоре в Харьков, — совсем рядом отсюда. Но ветров сейчас нет. Сопки в цветах, и солнце всю ночь напролет. В общем, чудо. Тебе понравится. Я жду вас с Егоркой в августе, как мы решили. Ему тут сюрприз, поймал полярную мышку, пушистого серого лемминга, живет в коробке из-под обуви. Так что хозяйство мое увеличилось, ждет тебя. С продуктами здесь хорошо, с детсадом тоже, я все узнал. И комната будет. Даже квартира, Лорка! Семейным квартиры дают. А мы же будем семейные! Ведь так? И я тебе… обещаю, все у нас будет, все. Представь, здесь даже духи есть французские…»

Он подошел к микрофону, тихо сказал по внутренней связи:

— Внимание на рабочих местах! Включаем рудник Валькумей.

И низкий, спокойный голос его загремел по всем залам станции: «Включаем рудник Валькумей! Через второй трансформатор!.. Внимание на рабочих местах!»