Далеко ли до счастья

– А родня понаедет из деревень, а? А соседев как не пригласишь? А-а! – он назидательно выставил указательный палец и потряс им: – Ить уважение надоть ко всем иметь, редьку те на закуску! – эту приговорку дед всегда выпаливал при сильном волнении.

– Оно… конечно… «надоть»… – передразнила его бабка Матрёна и недовольно пробурчала: – Как же!.. Да дружков своих закадычных не забудь к тому же… Петьку Босого да Ильку Хромого. Тоже мне… дегустаторы…

До позднего вечера судили-рядили, но наконец сошлись на одном: нагнать тридцатишестилитровых три фляги.

Как словом, так и делом. И вот уже к началу лета готовая продукция стояла в сенцах, аккуратненько прикрытая изношенной скатёркой. Бабка Матрёна хотя и бдительно следила за безопасностью «горючки», однако в один прекрасный вечер приметила непорядок: скатёрка была накинута с изнанки. Заподозрив неладное, решила убрать дедово искушение куда подальше от греха.

Тщательно разработав план, хозяйка, лёгкая на ногу, быстрая, хваткая, немедля принялась за его воплощение в жизнь.

– Никита, а чо эт ты веники не ломаешь для баньки, а? До Петрова дня ить надо управиться! – как бы между прочим во время ужина напомнила она.

– Да я и сам вчерась подумывал об том же, – дожевав кусок, отозвался хозяин.

– Гляди, бабы уже ближние-то берёзы все почикали, придётся тебе на дальнюю деляну тащиться. Давай-ка завтра с утречка и начни. А я как раз к обеду подбегу к тебе… на подмогу.

– Хорошо, мать, договорились, – погладив посеребрённые усы и короткую жиденькую бородёнку, согласился он.

Не успел дед калиткой хлопнуть, как бабка Матрёна уже принялась за благое дело. Вытащила из-под крыльца лопату поострее и, проворно юркнув в огород, стала спешно копать на тропе три глубокие ямы. Управившись с земельными работами и едва обтерев головным платком потное лицо, засеменила к своей надёжной подружке. Хорошо хоть, Прохоровна жила недалеко.

Итак, с помощью Прохоровны, в которой силищи было что у быка, фляги живёхонько перекочевали в огород. Чисто заметя следы «подпольного дела», заговорщицы остались вполне довольны и прошлись, усердно пританцовывая, по тропе несколько раз. А уже к обеду спасительница драгоценного напитка, прихватив с собой тележку, подошла к лесу.

Приплелись старые домой ни рук ни ног не чуя. Уж на что бабка Матрёна моложе мужа почти на десяток лет, а тоже просто с ног валилась. Пока гоношилась с ужином, дед прибрал веники к месту и нырнул в сенцы «проведать» «золотой» запас. Однако, не обнаружив его, дико завизжал:

– А-а-а!.. Матрёна, редьку те на закуску, где фляги?

И только сейчас она вспомнила о злополучной «горючке», но ничем не выдала себя:

– Да ты чо, и в самом деле? – вбежала в сенцы и давай охать да ахать: – Ах, окаянные, чо сотворили – обокрали! – и тут же, безо всякого перехода, напустилась на мужа: – Вот, Никитка, какой ты мужик непутёвый: нашёл место! Нет чтобы подальше убрать с глаз долой, так выставил же напоказ! – бабка Матрёна, как истинная актриса, картинно раскланиваясь на три стороны, укоризненно, нараспев, продолжала донимать деда: – Приходите, люди добрые, кому не лень, да и разбирайте чужое добро, кому чо надо… – закрыв лицо тряпкой, которую случайно прихватила с собой из кухни, и натурально всхлипнув, договорила плаксивым голосом: – Не так твоей «горючки» жалко, как фляги люминиевые… Где теперь их возьмёшь?… Считай, пропал твой «любилей»!

– И верно, ду-р-р-ра-а-ак! Чо теперь делать-то, мать? Чо делать? Опозоримся ить перед гостями-то, редьку те на закуску! – а сам руками машет, словно крыльями бьёт, и носится по двору, что квочка, потерявшая цыплят.

– Ну, чо теперь делать, – присев на скамейку и глубоко вздохнув, супруга сокрушённо покачала головой, – будем покупать. Думаю, что Нинка-торговка не откажет, пособит в нашей беде. Завтра же поговорю с ней.

– Нет уж, Матрёна Марковна, будь любезна, прям счас и сходи, – начал упрашивать дед Никита. – До завтрева, редьку те на закуску, сердце моё зайдётся, не выдержит.

– Ладно, схожу, дай хоть отдышаться-то малость.

Вдоволь насмеявшись с Прохоровной, вернулась через полчасика домой и как ни в чём не бывало принесла добрый ответ:

– Ну, чо, Никита, договорилась, будет тебе «горючка», как раз приспеет к сроку.

…Гости прибыли на два дня раньше намеченной даты: сюрприз имениннику. Радоваться бы хозяину, но его словно кто обухом по голове хватил, сам себя потерял: людей на дворе – тьма тьмущая, а на столе – шаром покати, одна тоска! Отозвала его бабка Матрёна в сторонку и шепнула:

– Иди, Никитка, за лопатой.

– Почто за лопатой-то? – растерялся дед.

– Ямы копать будешь.

– Чо? Каки ямы-то? – глаза у него округлились, а брови ещё больше затопорщились.

– Увидишь счас, пошли в огород.

Указала она место, где «клад» был зарыт:

– Копай здесь! – сказала строго, и ни слова больше.

Глянул на неё дед Никита непонимающе, пожал плечами, но подчинился бабьей причуде и ткнул лопату в землю на тропе. А как только услышал «звеньк» о крышку фляги, понял всё, от радости прослезился и на коленки пал:

– Эх, редьку те на закуску!.. Спа-а-сибо, Матрёна Марковна!