Дали глазами Аманды

Я ценила любезность и простоту Челентано, но оставалась разочарованной своей ролью. Фильм не имел большого успеха, но потом мне предложили сняться в следующем. Это должна была быть музыкальная комедия, в которой я исполняла пять или шесть собственных песен. Я снялась в этом втором фильме и поспешила в Мюнхен, чтобы записать свой третий альбом, едва только закончились съемки. В честь Дали, объяснившего мне, что представляют собой пресловутые черные дыры в космосе (об этом говорилось в его любимом журнале «Scientibic American»), я написала песню под названием «Черные дыры». Мы опять записывали музыку электронную и танцевальную. Я начала задумываться над тем, что нужно сменить продюсера. По случаю появления моей пластинки во Франции Фабрис Эмаер предложил мне спеть на великолепной дискотеке «Палас» в Париже. Я с радостью приняла его предложение и стала первой певицей, открывшей этот новый храм музыке диско.

Я приехала в Париж в конце сентября и остановилась в «Плаза Афин». Фабрис показал мне все закоулки дискотеки. Работа над ложами была только что завершена, и даже краска еще не высохла. Все были в возбуждении, это был первый спектакль, подготовленный Фабрисом: сцена была едва готова, осветители и лазеры совсем новые. Ожидалось три тысячи человек, а пришло пять тысяч. Это была запоминающаяся толкучка. Охране не удавалось сдерживать возбужденную публику. Я пыталась выглядеть спокойной и сохранять пресыщенный вид за рулем «лимузина», на котором ездила из отеля в «Палас», в компании Рожера Пейрефитта, журналиста из «Paris-Match», интервьюировавшего меня. Моя команда в страхе ожидала предстоящего выступления и Фабрис Эмаер, мой импрессарио, — тоже. Да и мне было не по себе. Я вышла на сцену в полночь с плетью укротительницы в руке и вызвала исступленный восторг публики. Я не могла прийти в себя до тех пор, пока не заметила в толпе, подобравшейся к самой сцене, лицо моей старой подруги Катрин Арле. Она была здесь, она, открывшая меня, предоставлявшая мне приют, она, благодаря которой я зимой 1965 года стала моделью Пако Рабанна!

Это послужило для меня лучшим утешением и влило в меня силы. Лина Рено, Мария Феликс и Рожер Пейрефитт пришли ко мне в ложу с поздравлениями. Их привел Фабрис Эмер. Фабрис сказал:

— Моя дорогая, ты выиграла! Сегодня вечером ты стала королевой Парижа, ты можешь с ним делать все, что захочешь.

Потом состоялся ужин в мою честь в «Клубе Семи», где была рада встретить своих друзей Маноло Бланика и Стюарта, специально приехавших из Лондона на мой спектакль. Рожер Пейрефитт написал хвалебную статью в «Paris-Match», не забыв упомянуть о колкости, брошенной Линой Рено в мой адрес. Была я звездой или нет, но мне удалось затмить своими нарядами из черной кожи и трико тигрицы всех этих певиц в платьях, расшитых блестками, которые годами представляли французскую песню. Они бросились в диско по моим стопам, оделись в более современные наряды, стали делать себе вызывающие прически. Но я была первой и даже сейчас мне говорят о моем концерте в «Палас», как о событии. В конце моего турне по Европе я дала прощальный обед всей своей команде, подарила каждому по маленькому золотому сувениру с резьбой. Танцоры, впрочем, не были забыты, все они были слегка влюблены в меня — и я спасалась от одиночества в их компании.

Я уехала в Токио, где приняла участие в телешоу, на котором мне вручили золотой диск.

Я путешествовала вместе с Дженни, моей секретаршей, и мы сделали посадку в Москве. Япония была для меня откровением. Я была очарована этим незнакомым миром, да и японцы, казалось, были довольны моим приездом. Во время моего пребывания в Японии я была приглашена красавицей Дэви Сукарно на вечеринку, где встретила французских актрис Клодин Ожер и Милен Демонжо. Я посетила город, меня сфотографировали в кимоно, с чайной пиалой в руках. Фотограф, присланный Дени сан Таранто, пресс-атташе, которого Дали назвал, не знаю по какой причине, «Маленьким Эротиком», сопровождал меня повсюду. Мы даже пострадали от землетрясения, которое выбросило нас из кровати, меня… и моего друга японца. Я вернулась в Лондон, гордая тем, что мне удалось получить золотой диск даже в Японии.

В ноябре я на несколько дней сняла номер в отеле «Мерис». Дали, так радостно воспринявший известие о том, что я живу на улице Кастильоне, рядом с «Мерисом», теперь, казалось, был задет тем, что мой номер находился этажом выше его номера.

— Мне нужно к этому привыкнуть, — сказал он. — Вы знаете, что я ненавижу перемены. Мне нужно время, чтобы смириться с ними. Все так ново. Я несколько боюсь, что вы так близко…