Дали глазами Аманды

Он потащил нас в несколько борделей, без конца рассказывал об особенностях проституток, и все это в присутствии Алексиса, который был чист, как Ланселот озерный… В довершение всего мэтр повел нас на корриду. Для пацифиста и вегетарианца, каким был Алексис, зрелище боя быков, как правильно рассчитал Дали, должно было оказаться невыносимым. Я тоже проповедовала любовь и необходимость отказа от насилия, и, с точки зрения морали, нашла корриду отвратительной, но я не упустила из виду ее художественную и эстетическую ценность. Дали указал мне на великолепные цвета, на роскошь костюмов, на породистость лошадей, на кроваво-черную киноварь быков, на вечернее небо цвета серой горлицы. Я была очарована красной вылинявшей рубашкой с голубым галуном на одном молодом парне, убиравшем арену после боя. Это был мой первый каприз, и мэтр выпросил ее у парня, несмотря на то, что не понимал причины моего влечения к этой одежде, годной только для mono sabio («ученых обезьян», так называют парней, смывающих кровавые пятна, оставшиеся после боя). Дали хорошо разбирался во фрейдистских противоречиях, но не мог понять моего влечения к этому тряпью.

Вскоре я вернулась в Лондон, захватив с собой рубашку и верного рыцаря, которого так и не удалось обратить в далинианскую веру. Я снова увиделась с ним только в 1976 году.

Он сообщил мне, сияя от счастья, что у него родился ребенок.

Мой договор по найму закончился, и я должна была перебраться на Челтенхем Террас. Новая квартира была, конечно, гораздо комфортабельнее, но и дороже, и я решила снимать ее вместе с одной англичанкой, которая, однако, практически в ней не жила. Она была замужем за скульптором Ксавьеро Корберо, другом Дали, и жила в Барселоне. Эта квартира служила ей временным пристанищем во время ее пребывания в Лондоне. За те два года, которые я там прожила, она приезжала в Лондон всего один раз, так что мне повезло. Устав от Востока и ароматических трав, я ограничилась тем, что украсила комнату своими акварелями и подушечками.

Я приняла участие в показе коллекции Оззи Кларка в ночном клубе «Революция». В этом клубе собирались все лондонские знаменитости: «Битлз», жена Джорджа Харрисона, Патти, тоже участвовавшая в показе мод, Брайан Джонс, Марианна Фейтфулл, Теренс Стемп, Дониаль Луна со своими золотистыми контактными линзами, Пенелопа Три, Дэвид Хокни, модные фотографы. Я имела успех, и все мои друзья пришли меня поздравить.

Мне представили молодого актера, который только что снялся в «Ромео и Джульетте» Дзефирелли, Брюса Робинсона. Он знал английскую поэзию как свои пять пальцев и предложил почитать мне Джона Донна. Непостоянный, как и большинство актеров, он вошел в мою жизнь внезапно и так же внезапно исчез, много лгал, иногда плакал, и пил.

Я считала его соблазнительным до тех пор, пока мне не надоела его неверность, а это случилось достаточно быстро, всего через несколько месяцев после нашего знакомства.

В самом начале зимы я получила хорошую новость: я была выбрана с еще двумя манекенщицами представлять английскую моду в Соединенных Штатах. Я еще не была в Штатах и немедленно позвонила Дали, чтобы сообщить ему о своей будущей поездке. У него тоже была хорошая новость для меня: «Битлзы» купили его ус за 5000 долларов! Я едва могла в это поверить, я с трудом представляла себе Дали без его знаменитого уса, который ему так шел! На самом деле, он нашел в Кадакесе травку коричневого цвета, которая извивалась в форме спирали, если ее намочить. Это растеньице действительно походило на ус, и Дали удалось убедить Питера Брауна, который тогда работал с «Битлз», купить его для Ринго Старра!

Он сожалел, что не будет в Нью-Йорке одновременно со мной, ему так хотелось показать мне город. «Но я это обязательно сделаю в следующий раз», — добавил он и сообщил, что будет в Париже на Рождество.

В Нью-Йорке нас принимали как звезд. Мы представляли английскую моду, которая произвела фурор в мире pret-a-porter, мини-юбки, Кэрнаби стрит, цветные чулки, и американцы хотели быстро освоить все это. За 15 дней мы побывали во всей Северной Америке: от Лос-Анджелеса до Майами. В маленьких частных самолетах мы перелетали из одного города в другой. Все эти населенные пункты походили друг на друга, и Хилтон, где мы окончили турне, был типичным американским городом, а большие магазины, где мы представляли наши коллекции, были построены по одной и той же модели.