Дали туманные

- Да, вот, Вася, чуть не забыл... Все рассказать тебе хотел. Книжка одна ко мне попала, не спрашивай, как, ну, сам понимаешь, из докризисных времен. Я глазам своим не поверил. Предки-то наши и на Марс запросто, и на Венеру, и даже на Плутон, есть такая планета, только она далеко от Солнца и наблюдать ее никак не удается, они и туда летали. Хочешь верь, хочешь нет. И красотища там неописуемая... Деревья - повыше наших, живность - во сне не приснится. Алмазы, рубины под ногами несчитанные. И вообще... Только воздуха для дыхания годного нет. С баллонами летали, кислород с собой брать приходилось.

- Свежо придание, - сказал Красноморов. - Только это сказка. Не могли они туда летать. Техника не та. Это я тебе точно говорю. Фантазия у них была шибко развита...

5

Ранним утром, едва начало светать, Красноморов пришел к себе в лабораториум. День предстоял горячий. Ночная метель оказалась весьма кстати - ветряки накачали в аккумуляторные батареи долгожданной энергии и теперь нужно было спешить.

Привыкший к обстоятельности Красноморов распялил свой полушубок и облачился в халат, застегивающийся на спине, что без помощи ассистента, в такую рань доглядывавшего сладкие сны, сделать было довольно трудно. Потом переобулся в специальные лабораторные башмаки и стал просматривать старые записи в тетрадях.

Когда холодный шар солнца выкатился из-за сгорбившихся под снежной тяжестью крыш, за Красноморовым приехали. Два рослых мусатовца в одинаковых серых полушубках молча застыли в дверях, ожидая, пока Красноморов соизволит оторваться от измерений.

- Пожалуйте в следственный приказ, господин Красноморов.

Василий пожал плечами - вызов пришелся не ко времени. Он боялся, что батареи не удержат энергию, которая стечет как вода из рассохшейся бочки. Спорить, однако, не стал - не хотел осложнений. Яснее ясного, что дискуссия с этими розовощекими недорослями, находящимися при исполнении, ни к чему хорошему не привела бы. Он только вздохнул, отдал необходимые распоряжения сонному ассистенту и подставил ему спину с просьбой расстегнуть халат, а затем пошел к выходу, поддерживаемый за локти невозмутимыми курсантами.

У красного крыльца стояли сани, запряженные могучим серым жеребцом. Сани - это хорошо, но могли бы и вездеходец послать, раз уж им так приспичило, с потаенной обидой, оценив степень уважения к собственной персоне, подумал Красноморов. Василия бережно усадили. Один из курсантов расположился рядом, другой устроился напротив, спиной к движению. Плечистый ездовой в черном казенном тулупе тронул поводья, и сани резко рванулись вперед.

При появлении Красноморова следователь, человек ему неведомый, несмотря на относительную малочисленность и всеобщее отдаленное родство горожан, приподнялся со своего стула и рукой пригласил Красноморова присаживаться.

Сиденье без спинки, на которое было указано Красноморову, располагалось посередине комнаты. Василий сразу же почувствовал себя неуютно, как будто бы его раздели догола и выставили на обозрение в присутственном месте.

Следователь, прищурившись, без спешки, откровенно разглядывал Красноморова сквозь стекла очков в массивной оправе, коричневый цвет которой в сочетании с низко посаженной головой их обладателя наводил на мысль о сходстве с большим угрюмым медведем, виденным некогда Красноморовым на рисунке в старинной книжке для детей. Вспомнив об этой книжке, Красноморов подумал, как быстро идут годы - это Микеша перелопатила его жизнь до основания - и ему уже совершенно не ко времени и не к месту представилось, как он бегал босым мальчуганом по теплой, прогретой солнцем асфальтовой мостовой, а теперь уже вовсе нет асфальта - старый потрескался, побурел, вздулся, пророс травой, да и настилать его давно перестали, теперь в случае необходимости на мостовые пускали каменные плиты, благо возить недалеко.

Следователь начал с выяснения личности доставленного, хотя это была пустая трата времени, откровенная дань старинной традиции. Насколько мог судить Красноморов, все и обо всех было известно до ноготка мизинца. Он не сомневался, что его визит к Микеше уже обсуждается где-то, а, может быть, и не только визит, но и - Красноморов перекосился болью - его подробности: недаром Микеша отказалась притушить светляки. Тем не менее Красноморов исправно отвечал, а следователь старательно записывал: Красноморов Василий Егорович, тридцати семи лет от роду, проживающий постоянно (это следователь многозначительно подчеркнул) в Зеленой слободе, пятый дом по правую сторону; ни в гражданском сожительстве, ни в законном супружестве не состоящий. Образование имеет верхнее: гимназиум и университет (отделение точных и нетрадиционных наук); занимает должность старшего физика в лабораториуме энергетических проблем.