Далия. Проклятая мечтой

Отложив столовые приборы, я беру бокал, сосредоточенно изучая игру света в густой прозрачной жидкости, сегодня золотистой.

— А сколько раз ты пытался воздействовать на меня, если не считать того случая в кабинете?

— Всего один. В тот памятный вечер, когда пришел к тебе с предложением, на которое ты не могла согласиться, — охотно отвечает Эмиль.

Я вновь поднимаю на него взгляд. Затаившийся смех и ожидание все еще на месте.

— Когда хотел меня напугать? — уточняю, делая первый глоток. И пусть ему будет стыдно!

Мужчина тоже оставляет в покое вилку и нож, ставит локти на стол и опирается подбородком на переплетенные кисти. Он внимательно наблюдает, как я пью и молчит. Заговаривает Эмиль только после того, как я ставлю пустой бокал на место.

— На самом деле, я хотел… — Повисает небольшая пауза, в течение которой он подбирает подходящие слова, — очаровать тебя.

— Считаешь, у тебя проблемы с личным обаянием?

— Решил подстраховаться.

Так, по-моему, пора возобновить прерванный разговор о предстоящем светском мероприятии.

— Разве ответ на приглашение не нужно посылать заранее? — припоминаю кое-какие правила этикета.

— Нужно. Но меня все равно будут ждать.

— Почему? Из-за титула?

— Из-за должности. Я же очень важная и занятая персона, — говорит он с насмешкой, — поэтому теоретически мои планы могут измениться в любой момент. Кроме того, все знают, что если я отказываюсь от приглашения, то оформляю это в письменном виде, как и положено.

Ответ меня удовлетворяет полностью, я возвращаюсь к своему салату.

— Ты какая-то тихая, — замечает Эмиль через некоторое время. — Проблемы в библиотеке? Или ты планировала на тринадцатое визит к родственникам?

— Нет, визит на этот день я не планировала, и на службе все хорошо. Меня вообще сегодня старались не трогать.

— Тогда в чем дело? — допытывается Эмиль.

Вот и возникла дилемма — говорить ему о своих сегодняшних размышлениях или придумать что-нибудь другое. Конечно, я сама планировала обсудить это, но…

— У тебя необычное настроение. Таких эмоций от тебя я еще не ощущал.

Данное замечание дает мне понять, что изобрести какое-нибудь правдоподобное объяснение не удастся, поэтому я честно рассказываю о причине своего "необычного настроения":

— После нашего вчерашнего разговора я много думала о кодексе моего брата, системе наказаний в Ямеле и в целом об устройстве моего мира.

— Мысли достойные всяческих похвал, но бесполезные и даже вредные для тебя как для существа, стремящегося к гармонии.

— Издеваешься?

— Нет, — невозмутимо возражает Эмиль. — Система пяти миров существует несколько тысяч лет. За это время кардинально изменился только мир проклятых и не в лучшую сторону. Вмешательство эльфов и мельвов в жизнь людей тоже к блестящим результатам не привело. Из этого можно сделать вывод, что основные устои собственного мира, какими бы они не были, необходимо принять и смириться с ними.

— Но ты же сам говорил о несовершенстве…

— Мое отношение — моя личная проблема, — перебивает меня эльф. — Принять и смириться. Это единственный правильный путь. На общий ход развития миров твои метания никак не повлияют.

Я смотрю на Эмиля в полном замешательстве.

— Ты читала договор, который тебе дали на подпись, прежде чем окончательно утвердить в должности?

Не понимаю, какое отношение это имеет к нашей беседе, но все же отвечаю:

— Читала.

— Там был пункт о том, что любая информация, полученная в стенах библиотеки о содержании книг, не подлежит огласке. Помнишь?

Я киваю. Еще бы не помнить! Это не пункт, это настоящая клятва, со всеми вытекающими последствиями в случае нарушения.

— Как ты думаешь, зачем его внесли?

— Это же очевидно! — восклицаю с обидой в голосе. Я уже настроилась на раскрытие какой-нибудь великой тайны! — Мало ли, что там в этих книгах написано. Зачем смущать народ!

— Правильно. Ворошить прошлое зачастую не самая удачная идея, но некоторые сотрудники все же проявляют интерес к непосредственному объекту своей работы. И эти личности, жаждущие постичь неизведанные секреты мироздания, могут найти книги весьма занятного содержания. Написаны они на языках четырех параллелей, за исключением безымянных, но основная мысль у них одна: система пяти миров в своем развитии стремиться не к всеобщему миру и благополучию, а к равновесию. Если в Ямеле с начала его сотворения тихо и спокойно, то где-то все должно быть наоборот.

— Это "наоборот" не только в Эль, но и у людей, — напоминаю я. — Хочешь сказать, что два мира отдуваются за наши тишину и спокойствие?

— Скорее всего, у проклятых изначально тоже все было нормально, а потом что-то пошло не так.

Если мне не изменяет память, в записках эльфа-путешественника указано, "что-то не так" у них длится уже пару тысячелетий. Или для системы фактор времени вообще не важен?

— А как же безымянные?

— Это единственный закрытый мир. В него невозможно попасть даже с Земли. Из чего следует, что его жители — некая нейтральная сторона ненужная для общего баланса, но для чего-то все же необходимая.