Далия. Проклятая мечтой

Пока я занимаюсь "эмоциональными" прыжками, мужчина заканчивает свое увлекательное действо с куском хлеба и, прежде чем отправить его в рот, замечает:

— У вас очень часто меняются эмоции. Это нормально. Странно другое: они диаметрально противоположные и одинаково глубокие.

Вот теперь мне совершенно ясно, что Эмиль с отцом о моих приключениях не беседовал.

Я бы охотнее оставила последнюю реплику эльфа без ответа, но его пристальный взгляд настаивает на нем, вынуждая импровизировать:

— Это мне в наследство от мамы досталось.

К счастью, такое объяснение удовлетворяет собеседника. Я даже погружаюсь в восторженные переживания, вызванные великолепным вкусом очередного кулинарного шедевра повара, как внезапно меня осеняет интересная мысль. С минуту я придумываю наиболее деликатную формулировку вопроса, но, вспомнив, кому собираюсь его задать, отодвигаю деликатность в сторону:

— Дар Эмиля перешел ему от вас?

— Да, — честно и без уверток отвечает эльф.

— Ему повезло.

— Вы так считаете?

— А что плохого в том, чтобы уметь различать чужие эмоции?

— Ничего. Беда в том, что мы способны их не только различать, но и внушать. К несчастью, в нашем мире любой талант обращают в оружие. Чаще всего оно обоюдоострое, но это не существенно, важно другое — чем сильнее ты, тем выше вероятность стать исполнителем весьма неприятных поручений. Насколько мне известно, в Ямеле происходит тоже самое. Взять, к примеру, вашего брата.

Я киваю, чем вызываю недоверчивое удивление эльфа:

— Вы со мной согласны?

— Да.

— Впервые встречаю обычного мельва, который это осознает, — признается господин Лазарий.

— И много обычных мельвов попадалось на вашем жизненном пути? — интересуюсь насмешливо.

— Вы удивитесь, узнав цифру, — улыбается в ответ на мою колкость мужчина. — Пожалуй, на этом нам следует прекратить развивать данную тему, иначе мы скатимся в откровенное пикирование, но ни компания, ни еда к этому на самом деле не располагают. Лучше выслушайте одно занятное предложение: как вам идея сопровождать мою супругу на новогодних празднествах?

Я задумываюсь над ответом. Подобное нужно согласовывать с Эмилем, я ведь не имею ни малейшего понятия о его планах на эти дни.

— Сетель поймет, если вы не сможете проводить с ней каждый вечер. Она осознает, что вы должны общаться и с нашим сыном, — уточняет эльф. И это небольшое дополнение дает мне огромный простор для маневра. Теперь я могу ответить согласием, а дальше пусть решает сам Эмиль.

— Мне нравится ваше предложение, — лучезарно улыбаюсь, радуясь своей удаче. — Я с удовольствием проведу время в компании вашей супруги. Думаю, мы сможем выбрать дни и мероприятия, которые не помешают нашим с Эмилем планам.

— Великолепно! — восклицает эльф. Он, и правда, чуть ли не светится от ликования. Странно…

Сосредоточившись на непонятном поведении мужчины, я даже пропускаю появление Эмиля. Запах гвоздики обрушивается на меня внезапно, одновременно ладони моего комбинатора ложатся на спинку моего стула очень близко от меня, я даже спиной ощущаю их тепло. Или же мне только кажется.

— И что же великолепно? — спрашивает Эмиль у отца.

— Далия согласилась сопровождать твою мать на новогодних праздниках.

— Вот как?

Очень странный тон у Эмиля. Он мне совсем не нравится. Неужели, нужно было сначала все обсудить с ним?

— Что ж, действительно чудесная новость. Мама будет в восторге.

— Еще бы! — Господин Лазарий широко улыбается, рассматривая нас Эмилем. На несколько секунд он задерживает взгляд на лице сына, потом встает и заявляет: — Пожалуй, я сыт. Оставляю вас вдвоем. Вам, наверняка, найдется, о чем побеседовать.

Я чувствую, как Эмиль буквально каменеет за моей спиной, а мне почему-то не хочется, чтобы его отец это заметил. Я оборачиваюсь, и, накрыв своей ладонью руку эльфа, привлекаю его внимание:

— Зачем тебя вызывали?

Эмиля тут же отпускает.

— Секретарь забыл подписать документ, а его сегодня утренней почтой должны были отправлять.

— А документ из тех, что нельзя выносить за пределы участка, — подхватывает господин Лит-старший.

Я переключаю свое внимание на него.

— Ностальгия… Помню, когда был холостым, меня частенько дергали по подобным делам. Никакие внушения на сотрудников не действовали.

— И что, после вступления в брак все резко изменилось? — выражаю свое недоверие.

— Можно и так сказать. — На губах эльфа появляется странная улыбка. — После третьего или четвертого вызова Сетель выразила свое неодобрение по поводу подобных рабочих моментов, и как-то все сразу прониклись и осознали недопустимость столь халатного отношения к своим должностным обязанностям.

После объяснения господина Лазария я пребываю в некотором недоумении и способна только молча наблюдать за его уходом, благо, зрелище достойно внимания! Эльф выглядит очень странно: загадочно улыбается и качает головой, явно погруженный в какие-то свои мысли или воспоминания.