Дальнейшие похождения Остапа Бендера

— Да, что служил, то служил, — вздохнул бывший водолаз. — Год учился водолазному делу. Нырять в море и быть под водой две-три минуты было для меня не новостью, а вот когда в скафандре пошел на глубину первый раз, то мне многое открылось до того неведомое. Я увидел затопленные, изуродованные пароходы, крейсеры, канонирские лодки, баржи, катера и даже самолеты. Я увидел тысячи неразорвавшихся бомб, торпед и снарядов. Наших и беляков, германцев и французов, англичан и других. И конечно, морские мины. Они лежали на грунте, плавали на разных глубинах, на поверхности…

Из его рассказа Остап все более понимал, насколько трудная и опасная задача стояла перед его затеей. А Федор Николаевич продолжал:

— На дне, где лежат корабли, свои улицы, переулки, площади, тупики. Там есть и баррикады из якорей, цепей, тросов, обломков.

— Выходит, добраться до нужного места фантастически трудно? — вздохнул Бендер.

— Смотря где и какая глубина… — двинул плечами хозяин. — Карта подскажет… Я сейчас вспомнил свое первое важное задание, друзья. Надо было осмотреть лежащую на грунте врангелевскую подводную лодку. Определить, в каком положении она находится, насколько занесена илом, какие у нее повреждения. После команды пошел под воду. Погода стояла ясная, солнечная, глубина сравнительно небольшая, видимость отличная. Вскоре вижу метрах в десяти подо мной лодка. Сообщил наверх. Внимательно смотрю, и вдруг вижу… на мостик из люка поднялся капитан, вслед за ним вылезло человек десять врангелевских матросов. Открылись крышки торпедных аппаратов, заработали винты, лодка стала медленно подниматься с грунта…

— Кошмар! — передернулся Мурмураки, — наполняя стопки водкой.

— Как же так, после войны столько лет… — расширенными глазами смотрел недоверчиво на рассказчика Остап.

— Дело в том, что азот под давлением превращается в сильнейшее наркотическое средство. Водолаз, отравленный азотом, поет, что-то бормочет. Перед ним возникают миражи. И он сообщает наверх, что видит на дне моря дымящиеся вулканы, эскадры, ведущие бой, и другие небылицы… Как только человека поднимут с места, где азот действует отравляюще, он приходит в себя, в нормальное состояние. Он не помнит, что с ним происходило…

— А вы как же? Почему помните то, что несколько лет тому… — спросил Остап.

— Мне тогда рассказали, что я говорил по телефону наверх, — улыбнулся Федор Николаевич. Были еще и другие случаи, но с течением времени организм привык к глубинам, и галлюцинации прекратились…

— А как сюда пришли на маяк? — спросил Бендер.

— Был на большой глубине, заболел кессонной болезнью. Долго лечился, затем сюда, дорогой товарищ, работать же надо…

— Фуф, давайте выпьем, что-то мы… — после выдоха проговорил Мурмураки. И сам, а не хозяин, наполнил снова стопки.

— Так вы сможете быть в нашем клубе инструктором по водолазному делу, Федор Николаевич? — спросил Остап.

— Инструктором могу, а под воду уже не пойду, здоровье не позволяет.

— Хорошо, по совместительству в дневные часы, когда свободны, я поговорю с нашим председателем, — пообещал Бендер. — Так еще я могу посмотреть водолазное снаряжение и все к нему, товарищ Прихода?

На складе Остап увидел два висящих водолазных резиновых скафандра, медные шлемы к ним, бухты шлангов, тросов, проводов и ручную помпу для подачи воздуха.

— А бот с блоками для спуска водолаза, наверное, видели у стенки, — пояснил Прихода.

— Давайте все же допьем, а? — просительно взглянул на своего начальника Мурмураки, когда вышли из склада.

— В следующий раз, Сан Саныч. Обещаю, что мы еще не раз побываем в гостях у Федора Николаевича.

— Всегда буду рад видеть вас, уважаемый Остап Ибрагимович, всегда прошу ко мне по всем вопросам, если чем могу помочь.

— Определенно можете, определенно, милый вы наш человек, — тепло попрощался с хозяином Бендер.

Глава XXIV. ПРОБЛЕМА ДОЛГОЛЕТИЯ И СУКИАСОВ

Все окна в комнате были распахнуты. Утренний ветер колыхал занавеси. На кровати, закутавшись в одеяло так, что только один нос торчал, спал человек. У кровати на тумбочке громоздились толстые тома по медицине, разные справочники и энциклопедии этого же профиля, а поверх них раскрытая книга «Вопросы долголетия», страницы которой листал ветерок. Рядом с ними тикал будильник. Когда стрелки его показали ровно семь, раздался оглушительный звонок.

Спящий стремительно вскочил, отбросил одеяло и предстал, зевая и потягиваясь, в одних семейных трусах. Его волосатый в сединах торс, руки и кривые ноги начали усиленно, как части автомата, делать гимнастические упражнения.

— Р-аз! — взмахивал мужчина руками. — Два-а! — разбрасывал он их после этого. — Х-х! Х-ах! — сопел он от движений, которые были очень неловки, комичны, а тыквообразный живот являлся главной помехой для зарядки.

Стрелки часов передвинулись на половину восьмого. Закончив упражнения, человек трусцой побежал в туалет. Оттуда послышалось частое журчание сливаемой воды в унитаз. Ровно в восемь он трусцой перебежал под душ и завизжал под холодной водой.