Дальняя заря Ивана Ефремова (СИ)

     И ещё. Квадрат где произошло несчастье подвергнут бомбардировке. Всё, что осталось мои люди собрали, и сейчас я с прискорбием передаю всё это вам. Прошу принять мои искренние соболезнования...

     Чагас небрежно задел ногой коричневую девятиножку, – слышать при этом обвинения во лжи… – Чагас возмущённо встряхнул головой. – Объяснитесь!

     – Возможно, вы Председатель сами стали жертвой обмана, – начала Фай таким же ровным металлическим голосом. – Вы заверили меня, что самолет для спасения наших товарищей послан, уверяя при этом, что ваши приказы исполняются неуклонно. На второе обращение вы ответили, будто самолеты задержаны бурей. Невежество в планетографии Ян-Ях заставило меня поверить, но Гэн Атал и Тор Лик обследовали атмосферу, разгадали обман и успели перед гибелью предупредить нас.

     По другим сведениям известно, что наши товарищи подверглись обстрелу из тяжёлого стрелкового оружия. С ваших же слов, «оскорбители» не имеют огнестрельного оружия. Значит, убили наших друзей ваши люди.

     Лицо Чойо Чагаса исказилось. Он крикнул фальцетом на весь зал:

     – Ген Ши!

     – Слушаю, О, Великий тончжи!

     – Выяснить немедленно, кто вел самолеты, кто сообщил про бурю и кто стрелял по гостям. Да! Кто командовал всей операцией тоже. Всех сюда! Янгара – первым, что-то мне кажется, что он слишком долго занимает пост.

     – Прошу вас, тончжи Чагас! - Фай Родис склонила голову. – Не нужно больше жертв. Ваши стражи убили много людей в городе Кин-Нан-Тэ, а мы, – голос Родис дрогнул, – потеряли близких.

     – Виновные должны получить по заслугам! Безнаказанность порождает вседозволенность. Странно, что вы не зная элементарных правил управления, берётесь руководить людьми. Все замешанные предстанут перед судом и будут сурово наказаны. Давно у нас не вешали публично.

     Земляне стояли, поражённые услышанным. Такой скорой расправы они не ожидали.

     – Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, – обратился Чойо Чагас к Фай Родис. – Будете ли вы после полученного урока стремиться в удаленные области планеты?

     – Нет. Эта экскурсия вызвана исключительно личными программами исследований наших товарищей. Целью был поиск и осмотр первобытной природы Ян-Ях.

     – Что ж, они ее увидели!

     – Опасность пришла не из природы. Пусть конкретные исполнители пока не установлены, но это явно порождение вашего общества, построенного на угнетении.

     – О каком угнетении вы говорите? У нас на планете, по крайней мере, в городах все счастливы и довольны и жизнью, и смертью.

     – Об угнетении жалкой кучкой высших сановников всего остального населения. Так называемое «счастье» это всего лишь ваши иллюзии, вы не знаете общества, в котором живёте и которым управляете, поскольку отгорожены от него стеной «лиловой» охраны и армией сановников поставляющей лишь ту информацию, что придётся вам «по вкусу».

     – Выдумка! Когда ресурсы планеты истощены до предела, каждый человек должен испытывать счастье, принося пользу обществу там, куда его направит воля Владык.

     21 октября 1964 года. Москва. Квартира Ефремовых

     Настойчивый стук в дверь застал Таисию за перепечатыванием очередных коррективов в многострадальную «Дальнюю Зарю». «Почему не звонок» – подумала она, выходя к дверям.

     Оказалось, что Ивану Антоновичу стало плохо у самого подъезда, и он присел на скамейку. По счастью, как раз в это время навестить Ефремова собрался его старый друг и верный ученик Петя Чудинов. Он практически дотащил занемогшего писателя до дверей, но нажимать кнопку звонка было неудобно.

     Вдвоём с Тасей они уложили Ивана Антоновича, заставили выпить нужные пилюли.

     – Я тогда завтра зайду, пусть Иван Антонович отлежится. – Откланялся Чудинов и уже на пороге добавил. – Тасенька, передайте, пожалуйста, что я заходил, что нужна его помощь по энциклопедии палеонтологии... Он должен помнить.

     К вечеру Ефремов справился с приступом и даже начал распевать «Варяга».

     – Ванечка, что у тебя в издательстве произошло? – Тася знала, что если звучит «Врагу не сдаё-отся наш гордый «Варяг...», то судьба опять подставила подножку.

     – Зорин, сучонок, – странно слышать из уст Ивана Антоновича не печатную лексику. – Заявил сегодня, что «Дальнюю Зарю» откладывают в дальний ящик. Что вообще, не известно будет ли печататься, что слишком острая книга получилась.

     – Ваня, милый, это конечно очень плохо, но так тоже нельзя! – Таисия провела тыльной стороной ладони по щетинистой щеке любимого. – Ты же так и умереть можешь. И кто тогда будет издавать? А чтобы издать, мы что-нибудь придумаем. В крайнем случае, отдадим иностранцам.

     – Нет! На это я пойти не могу. – Твёрдо, как камнем припечатал, заявил Ефремов. – Час от часу не легче. Сначала этот Зорин, теперь родная жена. Это же натуральное предательство!

      – Ладно, ладно, – не стала настаивать Тася. – А давай название поменяем. Может тогда дело пойдёт легче? Мне кажется, «Дальняя Заря» как-то безлико...

     – Мысль не плохая, – задумался Ефремов. – Надо подумать. Ему почему-то вспомнился вечер, завершающий славную монгольскую экспедицию. Ночь грандиозной пьянки и сетования проводника-монгола. Экзотические названия интервалов времени.