Дальняя заря Ивана Ефремова (СИ)

     – Есть! – воскликнул он. Пусть будет «Час Быка». Самый тёмный час ночи. Время демонов!

     20. ЖЕСТОКИЕ ПЕРЕУЛКИ

     30 ноября 1965 года. Москва. Старая площадь. Центральный аппарат ЦК КПСС. Михаил Суслов и Пётр Демичев

     Михаила Андреевича Суслова беспокоили новости, приходившие из Китая. Стареющий Мао чувствовал, что дни его сочтены, но не хотел покидать трон «Красного Кормчего». Поразительная природная интуиция подсказывала ему, что в его ближайшем кругу зреет заговор. Пример Хрущёва, похоже, не нравился старому властолюбцу. Третий год Мао воюет с собственной партией, пока с переменным успехом. Опыт фракционной борьбы подсказывал Суслову, что долго так продолжаться не может. Нарыв должен быть вскрыт, и документы последнего пленума ЦК КПК указывали именно на это. В свете того, что Мао постоянно подчёркивал верность идеям коммунизма, следовало усилить идеологическую работу на этом направлении. Вчера по телетайпу прямо из Пекина ему доставили перевод статьи «Жэньминь жибао» о ревизионизме среди творческой интеллигенции. Статья очень не понравилась главному советскому идеологу. В ней он почувствовал дух конкуренции. Тут же заработал мозг опытного аппаратчика. На память пришла старая, почти забытая, идея рекламы советского прочтения коммунистической идеи через художественное произведение. После XII Съезда события понеслись вскач и стало не до литературы. Сегодня он решил проверить, чем же закончилась его тогдашняя, забытая инициатива. С самого утра он попросил пригласить к нему в кабинет Демичева, заведующего всем Агитпропом в стране.

      – Пётр Нилович, как ты расцениваешь события в Китае? – после короткого приветствия Суслов взял с места в карьер. – Читал статью по вчерашнему пленуму?

     – А как же, – слукавил заведующий Агитпропом. Перевод ему принесли пять минут назад, и прочесть он успел только заголовок. – Мао что-то готовит, пакость какую-то. Опять, наверное, «большой скачок» в сторону. Бедные китаёзы...

     – В свете того, что в Лобноре год назад взорвали Бомбу, бедными могут оказаться не только китайцы. – Нахмурился Суслов. – Кроме того Мао активно работает на международной арене, рекламируя свою версию марксизма.

     – Вот это полная чепуха! – перебил начальника Демичев. – Что он может рекламировать? Войну с воробьями? Голод и нищету? Одно слово – чепуха!

     – Ты бы сбавил обороты, Пётр Нилыч, – поморщился Суслов. Это мы знаем, про голод, а Мао ведь будет рассказывать о победах, о настоящем коммунизме для бедных.

     Суслов прошёлся вдоль кабинета, как будто что-то вспоминая.

     – Пётр Нилыч, а помнишь в 1961 году, Никита собирался коммунизм построить за двадцать лет? – Вдруг огорошил он Демичева. – Мы все тогда, как наскипидаренные крутились.

     – Помню, как не помнить. После полёта Гагарина даже мне показалось, что коммунизм не за горами.

     – Прочёл я тогда одну книжку. Там как раз много китайского антуража... – Суслов опять глубоко задумался. – Так вот. Автор в этой книжке сталкивает два общества коммунистическое, как его у нас принято представлять и олигархически-тоталитарное, помесь китайского с американским.

     – Олигархически? – переспросил Демичев. – Китайское с американским?

     – Не важно. Не в этом суть. Я тогда дал команду, чтобы к съезду роман напечатали, но там оказалось столько идеологически неверного, что автор решил полностью всё переписать и затянул с этим. А потом понеслось...

     – А автор кто? Уж не Ефремов ли, что «Туманность Андромеды» написал?

     – Он самый. Ты «Туманность...» читал? – удивился Суслов.

     – Я тогда ещё Московским обкомом командовал. Кто-то из сотрудников посоветовал. Я всё не одолел, тяжело написана, да и времени не было. Но в целом мысль уловил.

     – Вот и прекрасно! Значит ты в курсе. – Обрадовался Суслов. – Главлит тряхни, чтобы они с этого Ефремова всё-таки роман получили. Столько времени прошло, пять романов можно написать.

     1 декабря 1965 года. Московская область, Дом творчества «Малеевка». Иван Ефремов, Спартак Никаноров и Побиск Кузнецов

     К Ивану Антоновичу, отдыхавшему в Доме творчества Союза писателей СССР, в первый день зимы нагрянули гости. Старые знакомые Ефремова, гиганты мысли, Побиск Георгиевич Кузнецов и Спартак Петрович Никаноров. Ефремову всегда доставляло удовольствие общаться с ними. Дом творчества с его роскошным зимним садом подходил для интеллектуальной беседы более чем.

     Беседа продолжалась уже пару часов. Гранёные стаканы с остатками холодного чая были отставлены под жёсткие листы фикусов зимнего сада.

     – Никакие научные открытия, этические учения, политические идеи не могут быть осуществлены без совершенствования организационных механизмов.– Рубил воздух ладонью Никаноров. – Это — именно тот узел, в котором сходятся все нити жизни...

     Он не успел договорить. В оранжерее появилась Таисия Ефремова, нашла глазами мужа и подошла к друзьям.

     – Ваня, тебя к телефону просят. Из Главлита. Со мной разговаривать не стали, по голосу вроде бы сам Романов.