Дальние Тропы

Поговорка, гласившая, что первое впечатление оказывается самым верным, подтвердила свою правоту, стоило только Игорю, всё так же буксируемому Досей, оказаться внутри консервной банки.

Оказавшись внутри, он невольно почувствовал себя даже не шпротой, здесь, в отличие от пресловутой консервной банки было более чем просторно, а килькой, по небрежности рабочего рыбзавода, угодившей в банку, предназначавшуюся крупной и жирной атлантической селёдке.

Приметив впереди отсветы фонариков, они двинулись туда, освещая пол впереди своими приборами. Предосторожность оказалась излишней — металлическая поверхность, по которой они шли, хоть и была густо иссечена царапинами разной глубины, но была пуста, как и поверхность столовой горы, на которой и располагалось здание вокзала орбитального лифта. Описать внутренности помещения, по которому парочка неторопливо брела, можно было одним словом — пустота, и слово это было применимо практически ко всем возможным описательным характеристикам — пусто было на полу, лучи их фонарей, без устали шарившие вокруг, не выхватывали даже обычного мусора, пыли или чего иного, естественно полагающегося любому, давно заброшенному, зданию. Голы были и стены с потолком — их девственную поверхность не нарушали ни пояснительные плакаты, ни рисунки или окна со светильниками. И, если бы не шум, производимый столпившимися у центральной колонны людьми, неразборчивый, многократно отражённый от поверхностей, то можно было бы сказать, что и звуков в этом помещении нет.

Пробившись в первые ряды, узнав членов отряда Карася, их, хоть и с недовольным ворчанием, но пропустили, они увидели предмет спора и самих спорщиков, чья дискуссия и вызвала такой интерес у всей, не вовлечённой в дискуссию, части экспедиции.

Причиной спора оказался небольшой пульт, или терминал, чью ровную и слегка наклоненную к зрителям поверхность украшали четыре кнопки с лаконичными подписями на языке Претории. Вот они, вернее сказать — их значение и вызвало дискуссию, чей градус повышался с каждый высказанным одним из участников, словом.

Общались, пока это ещё можно было назвать общением, как можно было догадаться — Красс и доктор Мокров — гений лингвистики.

Легионер, сложив руки на груди, выпрошенная им у Змеева броня ярко сверкала в лучах фонариков, слегка склонив голову к плечу и сохраняя на лице надменно-презрительное выражение, терпеливо выслушивал аргументы учёного, активно размахивающего руками прямо перед его лицом: — Комбинация этих символов, — надсаживался Мокров: — Не может быть прочтена иначе как окончание жизненного цикла, смерть! А вы, вы предлагаете её нажать!

— Предлагаю, — не меняя позы, одними губами, произнесла статуя.

— Но там же написано!

— А символ на клавише — движение.

— Нет! Вы решительно хотите нас угробить! — Отчаянно взмахнув руками — его пальцы рассекли воздух в паре сантиметров от носа даже не шелохнувшегося Красса, доктор отвернулся от него и со вздохом прижался лбом к металлу центральной колонны, бурча себе под нос что-то совсем непонятное на слух, но легко угадываемое по интонациям.

— И чего ругаемся? — Маслов выдернул руку, радуясь возможности освободиться от опеки Доси — поймите правильно, девушка ему нравилась, но вот то, как её рука держало его под локоть, а держала она его властно и по-хозяйски, не могло не насторожить любого, ещё не одомашненного, или не осчастливленного браком, что, несомненно, является счастьем для него же, с женской точки зрения, конечно, мужчины.

— Красс, доктор? Вы чего, мужики?

— Мне говорили, что он из Претории, — отлипнув от колонны, посмотрел на него Мокров: — А он даже читать не умеет!

— Как это — не умеет? Ты что — и вправду читать не умеешь? — Развернулся Игорь к легионеру и тот, молча, кивнул: — Не умею. А зачем?

— Погоди… — Не ожидавший такого ответа Маслов озадаченно потёр лоб: — А как же… У вас же техника — к ней инструкции идут?! Вот щит силовой, — вытянув руку, он постучал пальцем по блестящему металлу: — Его обслуживать как? Или байки?

— А зачем его обслуживать? — Теперь уже удивился Красс: — Он не ломается. А байки, баллисты и корабли — их механикусы обслуживают.

— Ну а учебники? Наставления разные? Ну, или твой щит — ты его характеристики знаешь?

— А зачем? Надел наручень, — он поднял руку, демонстрируя крохотный, пульсировавший словно маленькое сердечко, красный огонёк: — Сердце бьётся — значит порядок.

— Ну а на отдыхе — книжку почитать? Или журнал какой?

— На отдыхе? Ну, есть фильмы, а в журналах — там и без чтения всё ясно, рядом с каждой монетки нарисованы и что делает, — слегка покраснел Красс, давая всем понять, какие именно журналы чаще всего оказываются в руках легионеров: — А когда на Флот готовился, — торопливо сменил он тему: — Там столько обучающего видео пришлось просмотреть — думал, голова лопнет.

— Хорошо. А на самом корабле? — Не сдавался Игорь, не веря его словам: — Как понять — если что случится, куда бежать? Чего хватать?