Дальний-10

— Не выдвигается тут ничего. И как мне отсюда слезать? — Нашла еще один повод для возмущения Джейн.

— Как это «не выдвигается»? Вон там лесенка внизу выехала.

— Нет тут никакой лесенки!

Тяжко вздохнув, Артур вылез из вездехода. Снаружи царит липкая вечерняя прохлада. Поежившись, обошел тяжелую машину. Все-таки, ужасно неуютное состояние: оказаться посреди дикого леса в стремительно сгущающихся сумерках. Да еще и без оружия. Любой взрослый в Дале за саму идею устроить что-то подобное надерет уши. И будет, если вдуматься, абсолютно прав. Ага, а вот и та самая якобы «не выдвигающаяся» лесенка.

— Ну и что ты мне рассказываешь? Вот она, лесенка.

— Да? А я и не заметила. — Соврала Джейн, даже и не подумав озаботиться, чтобы это звучало хоть сколько-то правдоподобно. — И вообще, чего ты встал столбом? Помоги!

Артур с очередным вздохом протянул ей руки, чтобы помочь спуститься. Девушка, как и следовало ожидать, вполне уверенно справилась и сама. Лишь у самой земли демонстративно позволила себя поддержать под локоток. Кто бы сомневался.

— Ты хороший. — Неожиданно засмеялась Джейн. Артур и опомниться не успел, как ее руки обвили его шею. Меньше всего он ожидал, что девушка прильнет к нему всем телом. На миг ему показалось, что это очередная ее шутка. И она то ли что-то изображает, то ли… В следующий миг Джейн впилась в его губы долгим страстным поцелуем.

Они стоят посреди наливающегося ночным мраком леса. Руки Артура лежат на ее бедрах. В голове — ошарашенная растерянность. Он, конечно, никогда не считал себя слишком стеснительным, но…

— Ну что ты стоишь, как истукан. — Хихикнула девушка, чуть отстранившись. — Я тебе нравлюсь?

— Джейн, я…

— Ну так нравлюсь или нет? — Требовательно повторила амерка.

— Нравишься. Ты красивая. — Почему он чувствует себя до одури глупо, когда говорит это? — Но мы же друг друга едва знаем…

— Ну и что? — Как ни в чем не бывало отозвалась Джейн. — Ты мне тоже нравишься. И что такого ты обо мне должен узнать, чтобы я тебе вдруг разонравилась? Вы, раши, все время сочиняете какие-то дурацкие правила. Это нельзя, то нельзя, это неприлично, то неприлично. К чему все это?

— Ты странная. — Только и нашелся ответить Артур.

— Я самая обычная. Это вы с прибабахом. Видите в человеке не эмоции, а набор перспектив. И ради них давите чувства просто оттого, что это неприлично. Что толку от этих твоих приличий, если я тебе нравлюсь? Ну?

В голосе Джейн звенит требовательная настойчивость. И что ему с ней делать? В глубине души возмущенно шипит что-то старое, заложенное в голову с самого детства. Наверное, тот самый набор приличий: столь бесцеремонно с девушками себя вести нельзя! И девушки, если у них есть хоть капля тех самых приличий, тоже так себя вести не станут! Иначе это девушка плохая и надо от нее держаться подальше, потому что до добра она не доведет. Вот только прильнувшее к нему разгоряченное девичье тело не оставляет рациональности ни малейшего шанса. Нет, к черту рациональность! Пойди он сейчас на поводу у тех самых приличий — и что в итоге останется от этого мгновения кроме горечи от чего-то несбывшегося и манящего тем голосом страсти, что заглушает самый трезвый ум?

Артур наклонился и поцеловал ждущие губы. Долгое и сладкое мгновение, наполненное чем-то прекрасным и запретным, тянется целую вечность. Вокруг медленно меркнут последние краски наливающегося густой синевой вечернего леса.

Наконец, Джейн медленно отстранилась. На губах девушки играет дразнящая улыбка.

— Пойдем. Уже поздно, но старый Бен еще, наверное, не спит. Спросим у него про твой девайс. Вдруг посоветует что-нибудь?

Девайс? Какой еще девайс? А, синхронизатор… Мысли об искомом приборе совершенно вылетели из головы.

— Как мне еще потом в этой темноте назад возвращаться. — Пробормотал парень, включая фонарик. Вокруг стремительно сгущается мрачная аврорианская ночь.

— А зачем возвращаться? У нас переночуешь. — Отмахнулась Джейн.

Возражать Артур не стал. Правда, в голове мелькнула растерянная мысль: кажется, за всю историю соседства, амеры еще ни разу далян не то что переночевать — просто в деревни свои не приглашали. А вот для него сделали исключение. В чем, интересно, причина? В симпатии Джейн? Или в мохнатом толстом «пропуске», что смешно семенит рядом? Кусь выглядит сонным и недовольным. Может, открыть ему еще один пакет с сухпаем? Нет уж, перебьется. Пушистая зараза и так мало что оставила от колбасы и прочих приглянувшихся продуктов. Как только теперь Михалычу с Семеновым эту недостачу объяснять…

Нет, дело совсем не в кошаке. Что-то между ним и смуглой амеркой есть такое, что не укладывается в рамки старого мира. Куда еще эта странная манящая дорожка его приведет…