Дальний Восток: иероглиф пространства. Уроки географии и демографии

Земля за Волгой

К лету 1941 года Дальневосточный фронт был одним из самых сильных соединений РККА.

С началом Великой Отечественной на Дальнем Востоке с нуля возникла военная промышленность: станки, боеприпасы, миномёты, орудия… Вступил в строй завод «Амурсталь», появлялись шахты, фабрики, дороги. В который раз угроза стала стимулом рывка.

В Приморье вели учёт партизан, проводили сборы, готовили базы в тайге – на местах стоянок Сергея Лазо. В 1942 году начали эвакуировать семьи военных и железнодорожников, что вызвало панику; тогда эвакуация (за исключением детей-сирот) прекратилась, а жён работников партийного актива даже обязали чаще ходить на выставки и в театры, чтобы люди успокоились.

Одновременно дивизия за дивизией уходили на Запад, под Москву и Сталинград (у Бондарева в «Горячем снеге» описаны моряки-тихоокеанцы, останавливающие рвущиеся на выручку окружённой армии Паулюса танки Манштейна).

Подлодки через два океана шли с Тихоокеанского флота на Северный.

В октябре 1941 года на Бородинском поле прибывшая из Приморья 32-я стрелковая дивизия полковника Полосухина билась с дивизией эсэсовцев «Дас Райх». Немцы даже подвезли сюда 638-й французский полк – для точности исторической рифмы? Полосухин, штаб которого находился на месте командного пункта Кутузова, сказал, глядя в бинокль: «Священное место. На таком поле нельзя плохо драться с врагом». Уже в наше время археологи найдут здесь десятки знаков «Участнику Хасанских боёв» – тремя годами раньше дивизия, которой тогда командовал полковник Берзарин, отбивала у японцев Заозёрную и Безымянную сопки. А в 1945-м армия генерала Берзарина будет брать правительственный квартал Берлина…

Рокоссовский: «Трудно даже сказать, насколько своевременно сибиряки влились в ряды наших войск». Всего с Дальнего Востока на фронт ушло около тридцати дивизий и бригад, не считая маршевых рот, батарей, команд; в общей сложности – около миллиона человек. Первый эшелон отправился на запад 29 июня 1941 года. Генерал Белобородов, командир 78-й дивизии, получил приказ о погрузке 14 октября 1941 года и через десять дней – срок по тем временам рекордный – бился у Истры плечом к плечу с панфиловцами (его дивизия войдёт в десятку первых гвардейских). Ни одна страна не знает такой логистики, ибо ни одна страна не знает таких расстояний.

Ещё Арсеньев надеялся на дальневосточных «инородцев»: «Это природные разведчики, это лучшие лазутчики, каких можно только себе представить и какими никогда не будут наши русские крестьяне-переселенцы». Великая Отечественная показала, что таёжные охотники ещё и отличные снайперы. Они не занимались на курсах Осоавиахима, не знали терминов «превышение траектории», «деривация», «угловая минута», не умели применять для расчёта синусы и косинусы, но стреляли без промаха. Знали, как выслеживать зверя, маскироваться, ориентироваться, умели бесшумно подкрадываться, выбирать позицию, могли часами неподвижно лежать в засаде, не обращая внимания на мороз, голод, боль – Красная армия получила подготовленных всей предыдущей жизнью бойцов. За это им позволяли некоторые вольности. Они не были первыми в строевой подготовке, носили неуставную одежду из оленьих шкур (нанаец Торим Бельды даже нашил на неё погоны), брали на задания деревянных идолов. Госкомитет обороны освободил их от обязательной мобилизации, и поэтому таёжные охотники, как правило, шли на фронт добровольцами. Интересно, что раньше слово «охотник» имело второе значение – «доброволец».

Семён Номоконов, забайкальский хамниган (народ, родственный эвенкам и бурятам), на войну попал в возрасте сорока одного года. Прошёл от Валдая до Маньчжурии, личный подтверждённый счёт – 368 вражеских солдат и офицеров. Не расставался с трубкой, на которой выжигал точки и крестики по числу убитых солдат и офицеров. Враг дал ему прозвище «сибирский шаман». Немцы говорили: Номоконов курит «трубку смерти». Имел несколько ранений. Бывало так, что вражеской пулей у Номоконова изо рта выбивало ту самую трубку – вместе с зубами… На счету якута Фёдора Охлопкова – 429 врагов. Он учил молодых бойцов: «Нельзя рубить топором там, где нужна игла». Эвенк Иван Кульбертинов, родившийся в день Октябрьской революции, приземлил 487 солдат и офицеров противника. Нанаец Максим Пассар – 237. Бурят Арсений Етобаев – 356 человек и два самолёта. Бурят Жамбыл Тулаев, парторг и потомственный шаман, – 313… Илья Эренбург писал снайперу Кириллу Батуму, уроженцу Императорской (ныне Советской) Гавани: «Вы были охотником. Вы стали судьёй». Не имеет смысла выпячивать заслуги одних и отодвигать подвиги других, но, честное слово, это впечатляет: таёжные охотники, часто неграмотные, из богом, казалось бы, забытых мест останавливают привыкших побеждать солдат вермахта. Бьют их из старых добрых трёхлинеек десятками, сотнями, тысячами – как белку, соболя, волка… Родственники следопыта Дерсу Узала были парни не промах.