Дальше Солнца и Земли. Дочь фейри

На смену короткому затишью пришёл снегопад, а они ждали и ждали, когда вернётся Рикки. Говорить не хотелось – каждый, как мог, справлялся с шоком от внезапного приключения.

Холодные снежинки слепили Иду, падали за воротник, стекали ледяными струйками под куртку. Если бы не Рикки с его энтузиазмом, думала она, они давно замёрзли бы и превратились в сугробы.

В который раз отряхивая куртку и волосы от снега, Ида поняла, что так не согреться. Тогда она запустила ладони в рыхлый снег и с криком:

– Лови! – бросила комок в Миа.

Мягкий снежок зацепился за плечо подруги и рассыпался белой пудрой.

– Ах, ты так?! – вскрикнула Миа и бросилась в погоню, смеясь, увязая в сугробах, загребая горстями снег и обстреливая Иду.

– С ума сошли? – Стейна от бессилия топнула ногой. – Не хватало вам свалиться с уступа! Идите сюда! Немедленно! Кому сказала?

Но девочки не слышали – увлёкшись игрой, они визжали, падали в пушистый снег, мутузили друг друга, позабыв все печали.

Черноглазая, темноволосая, как и Ида, Миа с лёгкостью перенимала её увлечения и интересы. Это и злило, и восхищало, и в первые годы добавляло к их дружбе дух соперничества. Но Миа так старалась быть первой, что Ида постепенно привыкла быть в её тени. Равняться с красивой, способной и самостоятельной подругой ей мешало неверие в свои силы.

– Девочки, правда, хватит носиться как безумные! Идите сюда и пожертвуйте Артуру свои вещи! Вы уже согрелись! – командирским тоном крикнула Стейна.

– Быстро согрелись, быстро и замёрзнем, мы ведь тоже ненадолго вышли из дома! Я даже варежки не взяла, – крикнула Миа, кутаясь в хомут свитера и пряча в нём лицо от снежинок.

Подумала, оглядела Стейну и распорядилась сама:

– Отдай лучше ему подкладку от куртки. Она у тебя на овчине. Ты же взрослая и ответственная, покажи нам пример! – Миа смотрела без страха и заискивания перед старшей.

– Точно, Стейна, отдай Артуру подкладку, у тебя куртка как бы непродуваемая и непромокаемая, не замёрзнешь… – выпалила Ида.

Она пришла в восторг от дерзкой выходки Миа. Как же хотелось хоть разочек побыть такой же смелой! Но, поймав на себе взгляд оскорблённой Стейны, Ида смутилась. Заморгала, прикусила ноготь указательного пальца и поправилась:

– Ну, как бы… если ты просто не замёрзла…

Стейна негодующе фыркнула – возмутилась предложением Миа. На сестру она сердилась меньше – жалела сироту.

Тайну об Иде она случайно узнала прошлым летом. Поздним вечером, пробравшись на кухню за молоком и печенюшкой, услышала разговор мамы с тётей Линдой. Оказывается, в больнице, где работала тётя Линда, умерла женщина. У малышки не нашлось родных. Линда ухаживала за ней, а потом решила забрать в семью, где уже рос Рикки. Так история попала в дневник Стейны к другим секретикам – девочка их обожала.

Неизвестно, чем бы закончился спор девочек, но из пещеры долетел весёлый голос Рикки:

– Готово!

Он выбрался наружу и присвистнул:

– Ого, ничего себе, что у вас здесь творится! Настоящая битва тьмы и света! А у меня там сухо, – заметив, как Артур трясётся от холода, Рикки предложил: – Давай, ползи первым. Я тебе шкуру подам, ты в неё закутаешься.

– Там темно! Не пойду! – заупрямился брат.

– Я оставил фонарик включённым.

– Нельзя тратить батарейки! Вдруг потом в темноте придётся сидеть? – немедленно встряла Стейна.

– У нас есть свечи, много свечей, не бойся!

– А я и не боюсь!

– Да, я знаю… – Рикки миролюбиво кивнул и пропустил сестру вперёд. – Я просто не хотел оставлять свечи гореть без присмотра. Я там уже сложил наши вещи!

Он отошёл от входа, уступая дорогу девочкам.

* * *

Ребята расстелили на неровном земляном полу две шкуры, а самую короткую, третью, Рикки прицепил над входом, чтобы с улицы не дуло холодом. Ург остался снаружи, но Ида позвала собаку:

– На улице как бы холодно, иди сюда, ты ведь замёрзнешь! Тебе надует бок!

– Оставь пса! – попросил Рикки. – У хаски толстый мех. Он зимой спит в снегу! Пусть лежит у входа, защищает нас от снега и ветра. Я думаю, к утру нас найдут спасатели, в праздник будем дома.

Мягкий голос Рикки успокоил и вселил надежду. Ребята повеселели, наблюдая за ним: уж что-что, а сплотить всех брат умел. С ним всегда было о чём поговорить и посмеяться, а иногда помолчать и погрустить. Рядом с Рикки всё кипело жизнью.

Свечи зашипели, замигали пёстрыми огоньками, разгоняя мрак подземелья.

– Здесь тихо и ветра не слышно! – порадовалась Миа.

Она собрала в пучок растрепанные волосы и закрепила резинкой. Волосы Миа благоухали, а в тесной пещеры их запах оказался таким сильным, что у Иды закружилась голова. Она испугалась, что задохнётся, и закашлялась.

– Что с тобой? – Рикки с тревогой наклонился к ней.

Встретив его взгляд, Ида в который раз подивилась, до чего они с братом непохожи.

Карие глаза достались Рикки от папы, а огненные искорки в них – от мамы. А вот у неё глаза чёрные, «ничейные» – ни у кого в роду таких не было! Рикки называл их «глаза-цунами». Она сама порой боялась в них смотреть. Стоило вглядеться в зеркало, и окружающее вокруг дрожало и менялось. Тогда она думала, что настоящий мир – не такой, каким кажется.