Дама из сугроба

– В ближайшее время не получится, у меня много заказов.

– Но в принципе, вы бы взялись?

– Почему бы и нет?

– Гонорар тот же.

– Возьмусь, но не раньше, чем через месяц-полтора. Ну, если кто-то вдруг откажется, тогда, возможно, и раньше.

– А такое бывает?

– Всякое бывает, кто-то должен вдруг уехать, кто-то может захворать. Мало ли…

– Прекрасно!

Дома он передал этот разговор жене.

– Ишь как выделывается! Тебя-то сразу рисовать согласилась… Интересно, почему?

– Не рисовать, а писать.

– Да какая, блин, разница!

– То есть, ты уже не хочешь иметь свой портрет?

– Ну что ты, папочка, очень, очень хочу!

– Сколько раз просил не называть меня папочкой, – вдруг не на шутку рассердился Роман Евгеньевич.

– Тимур, привет!

Перед ним стоял незнакомый мужчина.

– Не узнал? Это я!

– Бобби, ты? От папарацци скрываешься?

– И от них тоже. Да и вообще. Вчера зашел в какую-то кофейню, так ко мне сразу подскочила оголтелая девица и завопила во всю глотку: «Позор тебе, Бобби. Сексистам в Америке не место!»

– Да мало ли вокруг сумасшедших! Не обращай внимание. Ладно, брат-сексист, пошли скорее!

– Ты еще в состоянии шутить… А вот Мэгги… ушла от меня.

– Быть не может!

– Еще как может!

– Она же так тебя любила!

– Да, пока я был на коне. А как с коня сбросили… Да ладно, все они… Лет через двадцать заявит где-нибудь, что я ее каждую ночь насиловал…

– Не обольщайся, Бобби, если так и дальше пойдет, то через двадцать лет…

– Никто обо мне и не вспомнит? Да, похоже на то. Кто бы мог подумать, что Харви Вайнштейна так легко и мгновенно сгложут… Чудовищно!

– Это если не знать, что творилось…

– Ты имеешь в виду времена маккартизма?

– Да нет, там хотя бы была идеология… Антикоммунизм. А тут… Мужиков преследуют просто за то, что они мужики. Нет, Бобби, я-то имел в виду то, что было в Советском Союзе…

– А, знаю, Сталин…

– Ладно, брат-сексист, поехали ко мне.

– Ты хороший человек, Тимур, – горько проговорил Роберт.

Чувствовалось, что человек практически раздавлен.

– Сейчас я накормлю тебя вкусным ужином, мы выпьем, поговорим, но не о политике, не о сексизме, а просто о жизни.

– Хороший ужин вдвоем с другом – приятная перспектива, хотя, как говорил, опять-таки, русский, герой Льва Толстого, «приятного в жизни мне нет».

– Кажется, это Вронский? Ты его имеешь в виду?

– О да, кого же еще! Люблю Толстого.

– И, разумеется, Достоевского?

– Знаешь, как-то не очень. Впрочем, теперь, в мои черные дни, возможно и смогу его оценить в полной мере…

– Брось, Бобби, это все-таки еще не конец света.

– Но уж точно конец моей карьеры. Ну да ладно, бог с ней, с карьерой, поеду к себе в Небраску и займусь сельским хозяйством, что ли…

– Кстати, вполне здравая мысль!

– Я знал, что ты меня поймешь, ты же вот сумел бросить игру и заняться своими машинками. Уважаю!

Они сидели, говорили, пили, и Тимуру показалось, что Роберт как-то понемногу оттаивает. И тогда он попытался завести разговор о том, что не давало покоя ему самому. О Сандре. Роберт внимательно слушал.

– И ты уехал от такой женщины, в сущности, из-за меня?

– Из-за тебя? – не сразу понял Тимур. – Да нет… Это был предлог, я мог бы разрулить ситуацию и на расстоянии, из Москвы. Если честно, я, пожалуй, просто струсил…

– Понимаю. Ты не привык к таким женщинам. А это и впрямь непросто.

– Конечно, в том-то и дело. Такой женщине надо соответствовать, а я не уверен, что смог бы…

– Смог бы. Ты цельная натура.

– Я? Я цельная натура? Ты ошибаешься, брат-сексист.

– О нет, не ошибаюсь. К тому же у тебя прекрасное чувство юмора. А это так важно…

– Ну, ты тоже не страдаешь его отсутствием.

– О, я начисто утратил все чувства, кроме, разве что, отчаяния.

– Послушай, Боб, у меня родилась роскошная идея! А поехали со мной в Москву?

Роберт очень внимательно посмотрел на друга. И лукаво прищурился.

– Со мной не так страшно явиться к твоей снежной красавице?

– Нет, не в том дело. Просто в Москве ты будешь… герой, гонимый сворой взбесившихся феминисток. И я готов голову прозакладывать, что какой-нибудь ушлый продюсер сразу захочет снять тебя в российском блокбастере или даже просто в хорошем фильме.

– О, тогда уж я точно стану изгоем в своей стране.

– А разве ты им еще не стал? Ты подумай, подумай, брат-сексист. Ты ведь не бывал в России? Вот и посмотришь своими глазами, что и как. Я свожу тебя в Питер…

– Куда?

– В Санкт-Петербург. Это самый красивый город в мире, поверь мне! – Тимур вдруг страшно воодушевился. – Да и Москва роскошный город, можно будет еще слетать в Сибирь, на Байкал, это и моя давняя мечта… Познакомишься с моим отцом, поверь, это того стоит, теперь таких людей по пальцам пересчитать. И, кстати, я уверен, это твой шанс начать новую жизнь.

– В России?

– А почему бы и нет. По крайней мере, поездка в Россию может быть каким-то толчком на новом пути. Между прочим, в некоторых европейских странах тебя тоже могут снимать…

– Я так тебе нужен там, у твоей снежной королевы?

– Тьфу, дурак! – возмутился Тимур, который и вправду вдруг поверил в возможность такого выхода для своего друга.

– То есть, ты сейчас говорил все это совершенно искренне, без задней мысли?