Читаем Дамавiкамерон (на белорусском языке) полностью

Маё цела ляжыць за сцэнаю ў цемры, над iм схiлiлася доктарка. Цела памiрае, я бачу яго, дзiўна. Яно выпрасталася на траве. Доктарка пасылае майго памочнiка па "хуткую дапамогу"... А шоў-машына працуе, як адладжаны матор. Канферансье есць сала, ён закусвае свае сто спiрытусавых грамаў. Салiст прычэсваецца перад люстэркам. Пiратэхнiк палiць. Целаахоўнiк сочыць за ўзбуджаным стадыёнам. Журналiст... Журналiст iдзе да майго мёртвага, напэўна, ужо мёртвага цела. Ён спявае цiха сам сабе: "Отряд не заметил потери бойца..." Цынiк, ён спявае на iмперскай мове, ён жартуе, ён... Ён спалохаўся i хаваецца за цынiзм. Нiчога, згаснуць агнi стадыёна, ён нап'ецца з цыцкастай прастытуткаю i забудзе пра маю смерць. Памочнiк вяртаецца з двума санiтарамi. Маё цела...

Цёмна.

Лямпа ў вочы. Голас чужы, зямны: "А мы ўжо падумалi, што аблом".

XХХ. АНАРХIСТ

Я - анархiст. Так, так, менавiта Анархiст. Вы не памылiлiся, але яшчэ раз паўтару з велiзарным задавальненнем i нават па складах - а-нар-хiст. Гэта найлепшае слова, якое ведаю. Яно для мяне як хары-крышна для крышнаiтаў, як рама-рама, як мама-мама для дзяцей. Яно вызначае мяне, i я вызначаю яго. Я - мастак-анархiст. Мой лозунг: "Выбух зменiць свет!". Я працую ў стылi выбух-арт. Ну, напрыклад: збiраю старыя балончыкi з-пад аэразольных фарбаў, раскладаю вогнiшча, закiдваю ў яго балончыкi, чакаю... Выбух! Акт творчасцi, па якiм у мяне застаюцца сведкi - рэшткi ўзарваных балончыкаў. Выбiтна выкананы твор: акт, хэпенiнг, перформанс - усё разам. А каб я быў чалавеканелюбам, дык узрываў бы бомбы, гiнулi б людзi... Але такое не па-мастацку, яно занадта пахне палiтыкай. А палiтыка, асабiста для мяне, патыхае гноем. Натуральна! А чым яна яшчэ можа патыхаць, калi ў вынiку палiтычных акцый з'яўляюцца палi, засланыя нябожчыкамi? А спалiтызаваныя партыйныя творцы пачынаюць апяваць краявiды пасля бiтвы. Гэта ж маральнае калецтва. Вам ясна, я - шызафрэнiк. Маё месца ў псiхiятрычнай лякарнi. А я i не адмаўляю тых фактаў, што быў там, i не адзiн раз. Мастацтва (хай вам i банальна) вымагае ахвяраў. Адна з ахвяраў - наведванне псiхiятра. "Доктар, а калi ўзарваць лякарню?" Псiхiятр усмiхаецца: "Выдатная iдэя ў цябе, Ражковiч. Нашая клiнiка мне абрыдла не менш, чым табе. Давай разам распрацуем план i прызначым дату..." I я думаю, хто з нас большы вар'ят. Толькi ў такiм накiрунку думаць няма сэнсу. Хто больш, хто менш, не вызначаецца, няма шаляў. Усе вар'яты, i хто больш, i хто менш. Але доктар не анархiст, ён... Пакiнем за кадрам. Адзiны добры ўспамiн пра лякарню - я знайшоў там Лабарантку. "I сапраўды, - падумаў, - чаму мне не завесцi Лабарантку?

У доктара вунь колькi памочнiкаў: медсёстры, санiтары, практыканты... А ў мяне хоць бы Лабарантка, а то ж нiкога". Я падумаў, калi сядзеў на складзе бялiзны i глядзеў на маленькую жанчынку, што адлiчвала мне прасцiны дый ручнiкi. Яе звалi Элеанора. Нават сугучча ёсць памiж "Лабарантка" i Элеанора. Цi, можа, мне так падаецца, напэўна, падаецца; але я падышоў да яе i абняў нязграбна, так няўдала атрымлiваецца, калi ты доўга не абдымаў кабет. Яна паспрабавала адхiнуцца, але я не пусцiў i пацалаваў яе, i яна ацiхла, i нiчога не сказала, калi я распрануў яе. А тады Элеанора была зусiм схуднелая - ключыцы тырчаць, грудзей дык зусiм няма, жывот правалiўся... Жах. Але i я такi самы быў - ткнi, павалюся. Паслалi мы коўдру на падлозе, леглi, прытулiлiся, i тут... Похва ў Элеаноры зусiм вузкая, як выявiлася. Мая Лабарантка аж ускрыкнула, калi мы разам прыладжвалi мой, не такi ўжо i вялiкi балончык. А потым пайшло лягчэй ды лягчэй, дый так пайшло, што я запар тры разы выбухнуў. Вось так i знайшоў сабе Лабарантку. А выпiсалася яна раней за мяне i пачала штодня мне гасцiнцы ў лякарню прыносiць. А ўжо як мяне адпусцiлi, я i забраў яе да сябе ў майстэрню жыць.

Выбух уратуе свет! Выбух, гэта дакладна. I хай сабе гэта будзе выбух пачуццяў.

Вось я i жыву цяпер разам з Лабаранткаю i працую ўдвая-ўтрая больш, чым раней. А ўночы я з ёй катаюся на тралейбусах. Вы нас, пэўна, бачылi. Я ў доўгiм шынялi, ботах i шапцы-вушанцы, адным словам - анархiст. А Лабарантка мая заўсёды букет у руцэ трымае - цi то лiсця, цi то кветак, цi сухiх галiнак. Ну, вядома, бачылi вы нас у тралейбусе, ноччу, з букетам. Вось, слушна, гэта ў мяне пад левым вокам намаляваная чырвоная пяцiканцовая зорка.

XХХI. ПАЛЯВIК

Перейти на страницу:

Похожие книги

Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Прочие Детективы / Современная проза / Детективы / Современная русская и зарубежная проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Книга Балтиморов
Книга Балтиморов

После «Правды о деле Гарри Квеберта», выдержавшей тираж в несколько миллионов и принесшей автору Гран-при Французской академии и Гонкуровскую премию лицеистов, новый роман тридцатилетнего швейцарца Жоэля Диккера сразу занял верхние строчки в рейтингах продаж. В «Книге Балтиморов» Диккер вновь выводит на сцену героя своего нашумевшего бестселлера — молодого писателя Маркуса Гольдмана. В этой семейной саге с почти детективным сюжетом Маркус расследует тайны близких ему людей. С детства его восхищала богатая и успешная ветвь семейства Гольдманов из Балтимора. Сам он принадлежал к более скромным Гольдманам из Монклера, но подростком каждый год проводил каникулы в доме своего дяди, знаменитого балтиморского адвоката, вместе с двумя кузенами и девушкой, в которую все три мальчика были без памяти влюблены. Будущее виделось им в розовом свете, однако завязка страшной драмы была заложена в их историю с самого начала.

Жоэль Диккер

Детективы / Триллер / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы
iPhuck 10
iPhuck 10

Порфирий Петрович – литературно-полицейский алгоритм. Он расследует преступления и одновременно пишет об этом детективные романы, зарабатывая средства для Полицейского Управления.Маруха Чо – искусствовед с большими деньгами и баба с яйцами по официальному гендеру. Ее специальность – так называемый «гипс», искусство первой четверти XXI века. Ей нужен помощник для анализа рынка. Им становится взятый в аренду Порфирий.«iPhuck 10» – самый дорогой любовный гаджет на рынке и одновременно самый знаменитый из 244 детективов Порфирия Петровича. Это настоящий шедевр алгоритмической полицейской прозы конца века – энциклопедический роман о будущем любви, искусства и всего остального.#cybersex, #gadgets, #искусственныйИнтеллект, #современноеИскусство, #детектив, #genderStudies, #триллер, #кудаВсеКатится, #содержитНецензурнуюБрань, #makinMovies, #тыПолюбитьЗаставилаСебяЧтобыПлеснутьМнеВДушуЧернымЯдом, #résistanceСодержится ненормативная лексика

Виктор Олегович Пелевин

Современная русская и зарубежная проза