Дамское оружие

В последнее время Ребров изо всех сил доказывал всем, в том числе, и себе, что он ещё «О-го-го!» В «о-го-го!» входил бег трусцой по утрам, строжайшая диета, бесконечная демонстрация присущей ему энергии и свежести. Привезенные акваланги, вероятно, знаменовали переход Реброва на новый этап освоения «О-го-го!».

И, действительно, закончив ковыряться в морковно-салатной кашице, Ребров повернулся к хозяйке:

– Веруня, а как ты смотришь на то, чтобы мы немного поплавали?

Вера пожала плечами.

–Да, пожалуйста… Если вам хочется…

Ребров с виноватой нежностью глянул на жену.

–Дашенька, как?

Даша усмехнулась, со скучающим видом бросила.

– Папик, лишь бы тебе было хорошо…

Ребров недовольно нахмурился.

– Дашенька, ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты называешь меня папиком?

Даша насмешливо глянула в его сторону. Вот поэтому-то и называю.

Она мстительно усмехнулась и перевела взгляд на проректора – вероятно, избрала его новым объектом охоты. Балканову стало жалко Реброва, он поднял обе руки вверх.

– Прекрасная идея! Сергей Харитоныч, дадите акваланг?

– И мне, и мне! – вдруг подключилась к ним Ира.

Ребров, расстроенный откровенной грубостью жены, с благодарностью посмотрел на Балканова.

– Да, пожалуйста… Только с аквалангом надо плавать умеючи… Глубина не терпит непрофессионалов!

Балканов отмахнулся.

– Да я и не собираюсь глубоко нырять, мне только попробовать охота…

Они встали из-за стола. Вера, Гусаков и проректор решили тоже идти на берег, смотреть, как искатели приключений будут нырять под воду.

– А тебя, Ира, я не пущу! – вдруг опомнилась Вера. – Лена меня просила приглядеть за дочкой, а я отпущу тебя по ладожскому дну ползать? Как бы не так!

Ира расстроилась. Ребров пришёл ей на помощь.

– Да что ты, Вера? На ладожское дно даже профессионалам соваться опасно. Надо специальное снаряжение иметь…

– Тетя Вера, я только посмотрю, как мужчины будут плавать! – не сдавалась Ира.

– Смотри с берега! – не поддавалась Вера.

– Я с берега не хочу. Я хочу с лодки! – стала канючить Ира с настырностью избалованного ребенка.

Балканов вопросительно посмотрел на Веру.

– Вера, действительно, чего тебе стоит? Отпусти, пусть посмотрит.

Они пошли к дверям. Ребров шёл медленно, в дверях остановился, жалобно глянул на Дашу, которая уже разговорилась с проректором.

– Дашуля, а ты не хочешь посмотреть?

Даша холодно зыркнула на мужа.

– А чего я там не видела? Это ж не Хургада!

Она снова повернулась к соседу, что-то у него спросила.

любители плаванья вышли в коридор. Балканов услыхал, как проректор, поднявшийся следом, сказал вполголоса Гусакову:

– Образованная! Географию знает не понаслышке…

Гусаков рассмеялся.

– Были деньги, учила!

Балканов жалел Реброва. Тот сразу как-то ссутулился, потерял молодецкий задор.

– А с аквалангами вы здорово придумали! – Андрей хотел его подбодрить.

Ребров улыбнулся. Может быть, ему чудилось, что Даша уже сжимает кого-то в объятиях?

– А как там, на глубине ? – спросила Ира.

– На глубине хорошо… – Ребров подошел к машине, открыл дверцу. – Во-первых – одиночество. Полное, абсолютное… Во-вторых, слышишь самого себя. Всего, до донышка…

Балканов сунул ногу в насос. С каждым нажимом резиновые бока лодки шевелились, тучнели.

– И надеешься только на себя!

Ира засмеялась.

– А вы что, тонуть собираетесь?

Балканов обхватил резиновую лодку за гладкий бок, подтащил ее к машине. Вместе с Ребровым достал мотор из багажника.

– Всяко бывает! – Ребров с усмешкой глянул на Иру. – Но пока не собираюсь… Меня глубина не принимает…

Они шли по песчаной дороге, теплый песок щекотал ноги. Ладога уже успокоилась, послеобеденное солнце крыло воду жёлтым медом и вода с благодарностью принимала очередную щедрость неба, золотилась, переливалась.

Ныряли они там, где на воде лежала тень утёса. Полчаса назад Андрей смотрел с него на воду. А теперь – снизу вверх. Глянуть бы, что скрыто под вспененными барашками волн, под жёлтой стружкой солнца.

– Только не уходи глубоко! – сказал Ребров, помогая застёгнуть лямки кислородных баллонов. – Здесь, говорят, впадина, вода холоднющая, мигом окоченеешь…

Ира с тревогой смотрела на Балканова. Она имела хорошую фигуру – легкую, стройную, где всё было соразмерно – вес, рост, формы и ещё оставался некий едва намечаемый телесный запас, пока ещё не видимый, но явно обозначенный крепостью костей, гладкостью кожи, быстротой движений, предназначенный для будущих беременностей, возраста, груза проблем. Тело Иры было рассчитано на длинную и хорошую жизнь и, предчувствуя это, оно пока не налилось окончательно, а слегка обозначало будущие выпуклости и впадинки, места сочленений с жизнью. Это было похоже на то, как умелый топограф намечает на карте места для будущих городов, мостов, зданий.

Баллоны заставляли отводить плечи назад, Балканов выпрямился и сразу почувствовал себя уверенно, легко. И ещё – сразу потяжелел. Вот оказывается, чего ему не хватало для нырков в глубину – тяжести.

– Ну, давай! – Ребров шлёпнул его одной рукой, второй указал на воду. – Только недолго… Десять минут и обратно, а то замерзнешь и пойдет судорога…