Дамы тайного цирка

– Ты бы отпустил её, если бы знал? – Гастон сидел в кресле, откинувшись на спинку, но теперь подался вперёд, будто приготовившись к следующему раунду.

– Да, – не стал спорить Барроу, – этого требуют интересы науки.

– Какая, к чёртовой матери, наука, Барби? – рявкнул Гастон. – Она осталась одна в демоническом цирке!

– «Демоническом»? – Бен никогда не слышал, чтобы кто-то использовал это слово.

– Да, – откликнулись оба хором.

Барроу тоже повысил голос, у него прорезался отрывистый британский акцент:

– Ты можешь целыми днями сидеть тут и думать, что ты мог бы её удержать, но ты не мог. И не стал бы.

– Эта грёбаная картина не единственная моя забота, и тем более этот цирк! Это всё, что я хочу сказать. – Гастон скрестил руки на груди, у него на шее набухли вены. – Это была твоя мечта, за которой ты гонялся все эти годы!

Барроу собирался было заговорить, но Бен вмешался:

– А если это был невменяемый убийца – реальный человек из плоти и крови, а не какой-то потусторонний цирк под руководством дьявола? Кто-нибудь из вас об этом подумал? – По опыту Бена, во всём можно было разобраться, только сохраняя хладнокровие. Он пытался как-то нормализовать ситуацию. Для блага Лары ему надо было оставаться в здравом уме. – В Париже такие тоже есть, разве нет? Нам нужно вызвать полицию. На днях Лару кто-то преследовал – с её слов, это был вполне физический человек. Нельзя просто заявить, что она исчезла и попала в демонический цирк.

Барроу сощурился.

– У нас в Париже также есть психопаты, месье. Но консьерж сказал, что видел, как она уходила примерно в 22.45.

– И что?

– И то, что представления Тайного Цирка, насколько нам известно, начинаются ровно в одиннадцать, – произнёс Барроу медленно, будто старался проявить терпение к ребёнку. – Всегда. – Барроу уступил свой рабочий стул Бену, допивающему эспрессо. – Пустой конверт и время так близко к одиннадцати – наглядное свидетельство того, что у неё был билет.

– Ни сумасшедшие, ни похитители картин здесь ни при чём, Бен, – сказал Гастон. – А если бы мы пошли в полицию, нас самих сочли бы безумцами. Но, так или иначе, мы вызвали полицию. Мы позвонили тебе.

– Что сказала Лара, когда говорила с вами в последний раз? – спросил Барроу у Бена.

– Она заверила меня, что не станет шататься по Парижу без вас обоих. Что не будет рисковать… – Когда Бен вспомнил весь разговор, он почувствовал тяжесть во всём теле и на мгновение умолк. А что если Лара тоже пропала бесследно? Он так злился на неё за то, что она всё-таки подвергла себя опасности. Он кивнул в сторону общих тетрадей – ему самому не верилось, что он собирается задать такой вопрос:

– Так вот этот цирк, если он реален… у него нет никакого физического местонахождения?

– Нет. – Барроу постучал по столу. – В этом цирке не было ничего физического. В этом-то и проблема. Когда Гастон позвонил по поводу картины с цирком, принадлежащей Ларе, это было первым настоящим доказательством того, что картины реальны и что сам этот цирк когда-либо существовал. Но эти записи… – Он нежно положил на тетради ладонь – как коснулся бы любимого существа. – Эти книги – первое реальное свидетельство того, что происходило за кулисами Цирка. Дневники Сесиль Кабо объясняют всё. Легенда гласит, что цирк появляется только перед владельцами билетов, которым дали адрес. И мы знаем, что это звучит как бред, но именно это и произошло с Ларой. Я уверен. Цирк вышел с ней на связь.

Барроу снял очки и потёр глаза. Он, похоже, не спал несколько дней: он был небрит, мятая рубашка испачкана кофе и не заправлена в брюки.

– Зачем? – Бен уже понял, что ему придётся рассматривать все возможные варианты.

Гастон кивнул.

– Мы понимаем, что всё это звучит безумно. Но если прабабушкой Лары действительно была Сесиль Кабо, то и она сама связана с Тайным Цирком.

– Получается, Одри тоже, – напомнил Бен.

– Думаю, что Одри пребывает в неведении по поводу Тайного Цирка или, возможно, отрицает, – сказал Гастон. – В Ларе должно быть нечто особенное, но я не знаю, что.

Бен чуть не поперхнулся.

– И вы оба верите в эти фантастические истории?

Гастон выпрямил спину.

– Скажи, Бен, – начал он с явственной ноткой сарказма, – там, дома, ты в последнее время не видел ничего такого, что не поддавалось бы объяснению?

Бен вздохнул, вспомнив спиритическую доску и три исчезновения каждые тридцать лет.

– Да, видел.

– Так вот, либо это мистика, либо чокнутый псих. – Гастон снова откинулся в кресле. – Я надеюсь на первый вариант.

– Я не уверен, что это взаимоисключающие варианты, – отметил Бен, бегло просматривая заметки в общей тетради. – Из этого вашего перевода картинка складывается довольно странная. Вы уверены, что там никто не перепил абсента?

На рабочем столе лежала картина.

– Вы имеете в виду Жиру? – откликнулся Гастон. – Oui.

Бен подошёл к столу и поднял холст. Он услышал, как зашевелился Барроу, словно хотел сделать ему выговор за отсутствие перчаток, но они оба понимали, что Бен невероятно зол на Барроу и Гастона за то, что они не уберегли Лару.

Бен повернулся.

– Так вот из-за чего весь сыр-бор?