Дамы тайного цирка

Лара подёргала на себе костюм, убеждаясь, что он везде зашит.

– А я что, могу это сделать?

Демон откинул голову и закрыл глаза.

– Почему, Тисдейл, ну почему она такая дура?

– Отец! – рявкнула Сесиль.

– Да, да, – протянул Альтаказр, как будто устал с ней спорить.

Тисдейл похлопал его по руке, и она могла бы поклясться, что видела, как маленькая обезьянка другой ручкой чертит в воздухе линию. Под трапецией появилась золотая сетка.

– Так лучше? – Альтаказр заинтересованно склонил голову.

Лара вздохнула и полезла вверх по верёвочной лестнице. Карабкаясь по ступенькам, она думала, что всё, чего она хочет сейчас, – это снова оказаться в Керриган Фоллз и выждать какое-то время, чтобы разобраться, что делать дальше. Когда она добралась до самого верха и посмотрела вниз, это напомнило ей сцену из «Головокружения» Хичкока, в которой камера приближается и отдаляется. Это может быть сложнее, чем казалось. Рассмотрев имеющиеся варианты, Лара решила, что просто пролетит на перекладине над ареной. Похоже на тарзанку, она каталась на такой в колледже. Ничего страшного.

– Мы ждём. – Альтаказр на пурпурном троне жевал попкорн. Запах подгоревшего масла доносился до потолка. Лара вспомнила запись из дневника Сесиль о том, как та прыгала в первый раз. Не вполне представляя, что делать дальше, она опустила сверху перекладину и спрыгнула с мостика. Примерно через десять секунд вес её тела и гравитация вступили в силу, и она почувствовала нагрузку на руки. Это не было похоже на болтание на турнике-рукоходе в детстве. Она качнулась назад и неуклюже влетела на мостик, но сумела найти опору для ног. В надежде, что на этом всё закончится, она приподняла руки, как делают фигуристы, чтобы продемонстрировать конец движения.

– И это всё? – Альтаказр свесился с бархатного трона. – Тисдейл, Сесиль… Сделайте что-нибудь, иначе я её убью.

Лара не понимала, шутит ли он, но не сомневалась в том, что он мог бы убить её, если бы захотел.

Обезьянка вздохнула и легко взлетела по лестнице. Зверёк забрал у Лары перекладину и встряхнул, затем вернул ей в руки. Перекладина ощущалась тёплой, вероятно, её заколдовали. Что он сделал? Применил магию? Он что-то прострекотал, и Лара странным образом поняла его.

Только не облажайся. Он, щёлкая, показал на другую сторону и покрутил в воздухе пальчиком. Мы все за это заплатим. Иди туда.

Она поискала взглядом Сесиль на арене, но не нашла. Снова Лара спрыгнула с мостика и увидела, что с противоположной стороны к ней отправили другую перекладину. Словно её тело знало, что делать, она разжала пальцы и сделала сальто – да, сальто – в протянутые руки мужчины в розовом трико. Она снова качнулась к мостику и увидела, что на другой стороне возник ещё один мужчина. Лара сделала кувырок назад к его протянутым рукам, приземлилась на мостик и обнаружила, что запыхалась.

– Ну, это уже не такой отстой. – Альтаказр пожал плечами, как театральный режиссёр или двинутый, мать его, Боб Фосс, критикующий её из первого ряда. Он повертел пальцем. – Заново. Никколо, давай мне Вилла-Лобоса, «Арию» из «Бразильской бахианы № 5». И мне плевать, если она тебе не нравится или это не твоя композиция. Играйте.

Из оркестровой ямы послышались звуки струнных.

Лара прыгнула с мостика, готовясь просто повторить свой предыдущий перелёт. Она видела, как крутятся ручки Тисдейла и шевелятся его губы. Он помогал ей, колдуя над её движениями. На этот раз было проще, её тело ощущалось легче, когда она раскачивалась. Она перекинула ноги через перекладину, отпустила руки и перевела взгляд на мужчину, чтобы тот поймал её. Но вместо этого к ней протянулись уверенные руки Сесиль. Они качнулись вместе, и Лара прыгнула, чтобы схватить противоположную перекладину. Увлёкшись мыслью о том, что её ловила Сесиль, в полёте назад она упустила момент для перехвата. Взглянув вниз на страховку, Лара увидела – и перепугалась, – что золотая сетка, натянутая под ней, исчезла.

Исчезла!

Тисдейл заверещал.

Альтаказр засмеялся.

Никколо оборвал музыку.

Грохнули тарелки.

Падая, Лара подумала, что невозможно вообразить более глупую смерть. Подумала и о Гастоне – ему придётся рассказать её родителям, что она разбилась насмерть, будучи одетой в пачку во время представления для обезьянки.

– Нет! – закричала Лара, а потом: – Твою мать!

Она раскинула руки и зажмурилась, готовясь к столкновению, но ничего не произошло. Тогда она открыла глаза и обнаружила, что зависла, как стоп-кадр в телевизоре, примерно в шести футах над землёй.

– Ну слава тебе господи, – с облегчением сказал Альтаказр, выпрямившись в кресле. – Я уже заскучал. Так-то лучше.

– Закрой рот, Отец, – сказала Сесиль, сидевшая на трапеции над ними.