Дамы тайного цирка

– Мы пытались делать шаги, но ног у нас было три, и средней не управляла ни одна из нас. Я придумала, как переносить на неё вес, и так мы могли передвигаться: чтобы одна из нас за раз делала один шаг здоровой ногой, а среднюю использовала как костыль. После того как мы несколько недель тренировались, я совершила ошибку, посчитав, что это нечто потрясающее – что мы наконец можем ходить. Мадам Плутар так нами гордилась.

Итак, Отец прибыл в цирк. В то время о нас заботились и Доро, и Хьюго, и все остальные. Тайный Цирк был для нас радостным местом, где нас все любили. Всегда было немного страшновато, когда возвращался Отец, и нас вывозили напоказ, чтобы встретить его. Мы пошли к нему. Это должно было стать для него сюрпризом – что мы умеем ходить. Мадам Плутар сшила нам атласное платье – розовое с кружевным воротничком – специально по этому случаю. Она щипцами завила наши длинные волосы и повязала нам парные банты. Там были все – артисты, сама мадам Плутар, Сильви. Я до сих пор помню, как мы радовались, что можем делать это самостоятельно – делать сами хоть одну чёртову вещь, одну мелочь. И вот… – Марла невесело засмеялась, глядя на двор. – Засмотревшись на Отца в поисках одобрения, я забыла свой шаг, и мы упали у всех на виду. Ты должна понять: трудность заключалась в том, что мы вообще-то не двигались вместе как единое целое, так что целую вечность по ощущениям мы барахтались на полу. Поначалу никто и пальцем не пошевелил. Потом оба Доро и Хьюго пришли на помощь и подняли нас на ноги, пока мадам Плутар бегала за нашим креслом. Я никогда не забуду выражение его лица, Сесиль. Оно впечаталось в мою память навеки, и это подпитывает мою ненависть. Мне так жаль, что ты не можешь это вспомнить – если бы ты могла, ты презирала бы его так же, как я. Собственные дети вызвали у него отвращение, – горько сказала Марла. У неё вырвался негромкий всхлип, и она на время умолкла, пока не восстановила самообладание. – Он велел мадам Плутар с этого момента доставлять нас к нему в кресле-каталке, прикрыв одеялом, как кукол в коляске.

Все молчали. Эта история казалась Ларе такой безобразной и ужасающей, что ей было трудно дышать.

– Мне так жаль, Эсме, – сказала она надтреснутым голосом. – То, что он с тобой сделал, – неописуемо плохо. Мне чудовищно, чудовищно жаль.

– Спасибо, Лара. Я это ценю, – кивнула Марла. – Вскоре после этого случая он решил, вопреки всем советам, разделить нас надвое. Это было ужасно, Сесиль, практически невозможно такое выдержать. Невыносимая боль. – Марла закрыла глаза, она дрожала всем телом. – Даже с помощью магии мы едва выжили. Тебе было хуже. Ты так громко и надрывно кричала, что мадам Плутар принялась умолять отца избавить тебя от боли. Так он и сделал. Проблема была в том, что чары требовали, чтобы кто-то поддерживал обет, так что одна из нас должна была сохранить память, чтобы подпитывать заклинание. С тех пор мне пришлось сохранять нашу иллюзию внутри Тайного Цирка. Но даже я сделала ужасную ошибку, забыв, что всё это лишь чары. – Её голос затих. – Помнишь, когда он отправил меня в Белый Лес, Сесиль? О, конечно, ты помнишь, ты настучала на меня, как испорченный, избалованный ребёнок. Знаешь, что с тобой делают в Белом Лесу? Там нет иллюзий. Брошенная там и отделённая от тебя, я три дня ползала по земле. Мне, беззащитной, приходилось обороняться от всевозможных существ. Я ела веточки и сосала листья. Я помню, как гадала, что я сделала, чтобы наш Отец так сильно возненавидел меня.

Наконец я добралась до врат Дворца Ночи, думая, что там я буду в безопасности. Я тогда не знала, что другие демоны презирают камбионов, таких, как мы, поэтому меня пытали. Я пережила невыразимые мучения, пока Люцифер не узнал и не положил этому конец. Что бы о нём ни говорили, я всегда буду ему благодарна. Он отправил меня назад в цирк и сделал жёсткое внушение отцу. Пока я не услышала сплетни во дворце, я не знала, что другие демоны так ненавидят нашего отца.

– Я так и не простила себя за то, что с тобой случилось. – Лара почувствовала, как от рыданий Сесиль её собственное сердце забилось быстрее.

– Что ж, мы квиты. Я тоже тебя не простила, – бесцветно и гулко сказала Марла.

История возымела эффект на всех, но не сделала Сесиль более чуткой по отношению к сестре.

Лара чувствовала, как внутри неё – внутри Сесиль – поднимается гнев, смешанный со стыдом.

– Я не виновата в этом, Эсме! – зло выпалила Сесиль. – Я не знала. Не моя вина, что Отец несправедливо обрёк тебя на это. Ты не можешь обвинять меня в том, о чём я не знала. И ты ошибаешься насчёт Эмиля. Отец заколдовал картину, из-за этого ты полюбила его. Я отказалась от него ради тебя.

– Это не так. – Марла покачала головой. – Он выбрал бы меня, не будь ты беременна Марго.

Марла ходила позади Бена, и Лара интуитивно понимала, для чего ей это лавирование. Она собиралась ударить его по голове лопатой. Бен тоже это знал, он извивался и крутился, но внутри ямы оставался лёгкой добычей.