Дамы тайного цирка

Она пролистала книгу: фотографии работ Жиру наглядно демонстрировали смену стилей художника. Его ранние картины сразу после школы были выполнены в классической академической манере. Затем Жиру стал тяготеть к более примитивным рисункам: удлинённые ноги, вытянутые головы. Его работы были яркими и насыщенными, цвета буквально бросались в глаза – но Ларе они показались менее интересными, чем те, в начале. Она продолжала листать страницы: Жиру перешёл к попытке кубизма. В этом, по мнению Лары, он преуспел. Портреты его кисти были сильно искажёнными, утрированными, в то же время сохраняя идеальную перспективу. Основные объекты изображались крупным планом, но в тёмных участках лиц внезапно возникали предметы. Под скулой или внутри складки века помещались крошечные рисунки, отображающие момент, время или вещь. Картины были сложными для восприятия, фактурными – но это не влияло на их красоту. Жиру выбирал цвета либо в одной гамме, либо на контрасте. На заключительной вкладке поместили фотографию самого художника – мужчины с яркой внешностью, с длинными каштановыми волосами в таком беспорядке, словно он не потрудился подстричься. У него были большие светлые глаза, поджатые губы и бледная кожа. На фото он сидел на неудобном стуле и сутулился, опершись склонённой головой на руку. Снимок сделал Ман Рэй 8 апреля 1925 года.

Одежда художника, простая, в коричневых тонах, выглядела тёплой и поношенной. Лара представила, каким холодным мог быть для бедного художника апрель в Париже. Её губы приподнялись в улыбке, когда она вспомнила запись Сесиль о том, что все мужчины Монпарнаса носят коричневые пиджаки. Она так точно описала мужчину с этой фотографии, что он как будто бы сошёл со страниц её дневника.

Посмотрев на него, Лара очень захотела, чтобы «Сильви на скакуне» была его творением. Он выглядел мечтателем и романтиком, достойным того, чтобы написать портрет Сесиль. Она принесла с собой дневник, ей трудно было его оставить. Теперь, в Париже, она чувствовала, что его страницы практически ведут её, голос Сесиль взывал к ней. В свободное время она запланировала проследить путь прабабушки: осмотреть кафе Монпарнаса, рынок на рю Муфтар и Булонский лес – места, где останавливалась и жила Сесиль.

Неуклонное тиканье часов было единственным звуком в помещении. У Барроу ушло много времени на изучение подписи ЭЖ, затем он перевернул картину и посмотрел на её задник, провёл рукой по деревянной рамке, придававшей форму холсту. Он наклонил «Сильви на скакуне» под светом, внимательно осматривая каждый дюйм края холста.

Гастон начал насвистывать, и Лара и Барроу оба раздражённо посмотрели на него.

– Итак? – Гастон склонился над столом, присоединяясь к Барроу.

– Ты был прав. Подпись на вид верна, пусть и не в точности, а холст и манера письма – чистый Жиру. Я видел точно такой же холст и краски в каждой из его работ.

– Но? – Лара боялась того, что последует дальше. Было что-то настораживающее в его голосе.

– Хоть и ходили слухи, что в год перед смертью Жиру был частым гостем в Тайном Цирке и эти три портрета были ему заказаны, проблема в том, что они пропали все, так что, к сожалению, мне не с чем сравнить эту картину. Вокруг них столько легенд, что любая находка подвергнется всестороннему анализу. Без другой доказанно подлинной картины из серии, на которую можно было бы опереться, я могу определить сугубо датировку написания и используемые материалы. Но они на первый взгляд совпадают. Если это одна из пропавших картин, я передать вам не могу, какой невероятной находкой она станет в мире искусства. Просто нужно время, чтобы проверить её подлинность.

– Все картины пропали? – Лара положила биографическую книгу обратно в коробку.

– Ты ей не рассказывал? – Барроу потрясённо посмотрел на Гастона.

Гастон похлопал друга по спине.

– Это ты, друг мой, эксперт по наследию Жиру и оккультизму. Я думаю, у тебя лучше получится воздать им должное.

– Я начну с самого начала, – произнёс Барроу с воодушевлением. – Тайный Цирк – давняя легенда Парижа. Из городского фольклора мы можем сделать выводы, что он существовал в течение двух лет – с 1924-го по 1926-й, но никаких физических доказательств существования цирка не осталось.

Лара вспомнила затейливые афиши, билеты, памятные предметы из Цирка Марго, которые до сих пор висели в офисе Исторического общества Керриган Фоллз.

– Наверняка же что-то осталось.

Барроу с серьёзным видом покачал головой.

– Этого материала как раз недостаёт моим исследованиям по Жиру. По легенде, гостям доставляли особый билет на ночное представление. Люди приходили в указанное на билете место, но обнаруживали, что там ничего нет: только чистое поле или заброшенный двор. – Он сделал эффектную паузу. – Пока цирк не появлялся из ниоткуда. Если в вашем распоряжении был билет, вы видели его перед собой. Легенда гласит, однако, что если вы стояли рядом с кем-то без билета, те не могли ничего увидеть и считали вас сумасшедшим.