Дань псам. Том 1

До ступеней оставалось двадцать шагов. Слева и справа от них, и за спиной тоже, люди в передних рядах воздели свое оружие вверх, их примеру последовали остальные.

– Клещик, – скомандовал Нимандр, – дальше Чика понесешь один. Араната берет его оружие, Десра прикрывает сестру. Кэдевисс и Ненанде встать в арьергард – когда мы окажемся внутри, будете держать вход.

Двое – против по меньшей мере тысячи. Бесстрашных и бесчувственных фанатиков – боги, мы ваши верные псы.

За спиной у него из ножен выскользнули два меча. Звук прорезал воздух, и он очнулся – словно холодное железо приложили прямо ко лбу.

Толпа была уже близко, в ней постепенно нарастал звериный вой.

Нимандр достиг первой ступеньки.

– Вперед!

Они кинулись вверх по ступеням. За спиной у Нимандра – Клещик, перекинувший Чика через сгорбленную спину, придерживая за кисть руки и за бедро. Следом по ступенькам тенью скользила Араната, за ней следовала Десра. Ненанда и Кэдевисс, развернувшись обратно с обнаженными мечами в руках, пятились медленней остальных.

Горожане в первых рядах вдруг взревели и кинулись вперед.

Зазвенело железо, столкнулось с другим железом, глухо ударилось о плоть и кости. Нимандр нырнул в проход. Света не было – закрепленные в стенах факелы оказались накрыты колпаками, – но глаза его видели во мраке достаточно хорошо, чтобы вовремя заметить кинувшихся навстречу жрецов, человек двадцать.

Вскрикнув, чтобы предостеречь остальных, Нимандр обнажил меч…

Болваны принадлежали к человеческому племени. И в темноте были наполовину слепы. Он взмахнул мечом, увидел, как голова слетает с плеч, как оседает тело. Возвратное движение меча перехватило направленный ему в грудь выпад кинжала. Лезвие перерубило кости запястья, рука, так и не выпустившая оружие, глухо стукнула ему по груди и упала вниз. Выгнув собственную руку и направив выпад вдоль туловища, он поразил однорукого теперь жреца острием меча в горло.

Краем глаза Нимандр заметил, как Чик падает на пол – Клещик высвободил руки, чтобы защищаться. Тошнотворный звук впивающегося в мясо лезвия эхом отдался в коридоре, сменившись плеском крови, хлынувшей на каменный пол.

Следующий выпад Нимандра остановил еще одного атакующего жреца – острие протиснулось между ребер и пронзило сердце. Падающий жрец попытался утянуть с собой и меч, но Нимандр резко развернулся и диким рывком выдернул оружие.

По звеньям кольчуги под левой рукой царапнул нож, он дернулся в сторону, приседая и отмахиваясь мечом, почувствовал, как лезвие входит в мягкое. По клинку, обжигая костяшки пальцев, хлынула кислотная струя желудочного сока. Жрец сложился вдвое, Нимандр изо всех сил пнул его в голень, ломая кости. Тот еще падал, а Нимандр уже шагнул вперед, чтобы встретить следующего.

Кинжал мечу не соперник. Получив смертельную рану, несчастный со всхлипом рухнул, а Нимандр высвободил меч и развернулся к очередному нападающему.

Такового не обнаружилось.

Стоявший рядом Клещик не вытирая сунул в ножны окровавленный клинок и нагнулся, чтобы вновь поднять Чика. Десра, у которой тоже капало с лезвия, держалась рядом с Аранатой, а та, без единой царапины, просто шагнула мимо них, не отводя взгляда от резных дверей, обозначающих что-то вроде внутреннего парадного входа. Десра, чуть помедлив, направилась следом.

Со стороны наружного входа все еще раздавались звуки яростной схватки, вопли эхом отдавались в коридоре, сливаясь в безумную какофонию. Поглядев в ту сторону, Нимандр убедился, что Кэдевисс и Ненанда продолжают удерживать дверной проем, а кровь и желчь у них под сапогами уже заполнили все щели и вмятины в каменных плитах. Нимандр не мог оторвать взгляда от этой детали, пока Клещик не подтолкнул его, вернув к действительности.

– Пошли, – прохрипел Нимандр и двинулся за Аранатой.

В каждой клеточке тела Десры кипела жизнь. С таким даже любовным утехам не сравниться. На них накинулись два десятка обезумевших жрецов, и они – втроем – положили их всех. Даже почти не запыхавшись – она видела, как Нимандр убивает последних противников с такой небрежной грацией, что ей осталось лишь рот раскрыть. А он ведь считал себя слабым мечником, и, вероятно, действительно был в этом отношении не ровней Ненанде или Кэдевисс. И однако – Бастион, твоим детям не следовало бросать нам вызов. Не следовало нас до такого доводить.

Видите, что вы наделали?

Она поспешила следом за безмозглой сестрой.

Клещику хотелось плакать, но у него доставало ума, чтобы с этим повременить, сберечь возможность до тех пор, пока они, продравшись сквозь очередное препятствие, не окажутся наконец в таком будущем, где все это закончится и они смогут вернуться к нормальной, мирной жизни. Ну, почти.

Он никогда не любил молиться, тем более Матери Тьме, жестокосердной, нанесшей тисте анди своим отречением незаживающую рану. И все равно молился. Не богу, не богине, не неведомой силе, готовой всех одаривать своим милосердием. Нет, Клещик молился о покое.

О мирной жизни.