Dantalion (СИ)

— Капитан Айзен, а я вам нравлюсь?

И надо же было Соуске в этот момент отвлечься своими мыслями и просто автоматически, как он это делал, вежливым тоном ответить: «Да-да, конечно», тем самым взвалив на себя еще большую обузу. Потому что осознание того, что произошло, пришло только тогда, когда в конец разбившая все рамки приличия офицер уже юркнула к нему на колени, присосавшись пиявкой сладкими, вымазанными каким-то блеском губами.

Айзен рукой потянулся к занпакто, разрываясь между мыслью перерезать ей глотку или использовать Кьеку. И, в конце концов, решил, что свежий труп в его кабинете будет смотреться не самым лучшим образом. Поэтому уже через минуту Капитан тихонько закрывал дверь, в то время как Кейко вовсю резвилась с его иллюзией.

Айзен по инерции стер с губ её прикосновения и недовольно поморщился. Кейко сама себе сокращает жизнь, а ведь она такая хорошая пешка.

— Капитан Айзен, что, снова от Кейко-тян сбежали? – Ичимару тихой кошачьей поступью плавно направлялся к своему капитану, неся очередную стопку документов, но Айзен дал знак, что в кабинет заходить сейчас не стоит, или картинка, что там сейчас предстояла может травмировать его хрупкую психику.

— Гин, ты достал ключ от её бараков?

— Да, там всё завалено, правда. Капитан Сой Фонг решила избавиться от пережитков прошлого. Но все же. – Рука Гина юркнула за полы формы и вытащила ключ, который кинул Капитану.

— Отлично. Отчёты разберёте с Кейко.

— Ну, Капитан Айзен, не оставляйте меня с этой фурией, вдруг она меня обесчестит, — театрально-мученически простонал Гин.

Вокруг и вправду стояла разруха. Казалось, что заброшенные бараки крушили несколько дней в припадке гнева, пытаясь стереть все на своем пути. Но кое-что здесь все же сохранилось. Разобрав обломки и сдув пыль, Соуске открыл ларец, в котором хранились личные вещи бывшего Лейтенанта второго отряда – Мэй Тауры. Имущество было не таким большим, в основном форма синигами, форма ассасина, кое-что из оружия, порядком запылившееся, а на дне блеснула красная ткань. Соуске вытянул спрятанное кимоно и, пропустив мягкую шелковую ткань между пальцев, грустно улыбнулся. Он стянул очки, протерев глаза, и приложил щелк к губам, ощущая отдалённый знакомый аромат, такой, какой имела Таура – терпкий, напоминающий мускус и абрикос. Капитан захлопнул ларец, но не убрал кимоно, забрав его собой. Между ног пробежала зашипевшая черная кошка, скрывшаяся за окном.

Кейко, довольная собой, заплетала пышную косу, сидя на подоконнике капитанского кабинета, оккупированного сей персоной в очень плотную паутину.

— Мяу!

Офицер отвлеклась от своей скрупулёзной работы и перевела внимание на ветку дерева, на которой сидела чёрная кошка, чьи яркие жёлтые глаза горели звёздочками. Кейко глупым ребяческим жестом протянула руку, пытаясь заманить кошку, но та продолжала сидеть на ветке, виляя хвостиком.

— Кейко, — позвал Лейтенант.

— Иду уже!

И Кейко, спрыгнув с подоконника на улицу, пустилась в бег. Чёрная кошка проследила за офицером и спрыгнула с дерева на крышу.

— Что же, Киске, кажется, ты был прав. Тауры больше нет.

В праздном состоянии духа, Кейко вольготно расположилась на подушках, пытаясь остудить взмокшую кожу небольшим веером. В Серетее стояла жуткая жара, и хотелось скинуть с себя все шмотки. Но как назло сегодня нагрузили работой. Ей нужно было отправиться в руконгай, проверить один из районов на наличие пустых, но перед этим еще нужно было заскочить к Капитану и отчитаться о старой работе, что Агурия и сделала. Распинаясь перед столом Айзена, кокетливо наматывая темный локон на палец, офицер закончила отчёт.

— Хорошо, можешь идти, — тепло улыбнулся Капитан, но так и не бросив на нее взгляда.

Соуске уже знал, что Кейко так просто не выгнать из кабинета. Она все равно пробралась к нему и, состроив страдальческое выражения лица, принялась жаловаться на тяжёлую жизнь:

— Я сегодня себя плохо чувствую, можно я не пойду на задание?

Совсем как нерадивая ученица, которая отпрашивается с занятий, прикидываясь заболевшей. Айзен отложил отчёт и откинувшись на спинку, наконец соблаговолил взглянуть на хаотично поправляющую чёрные, немного накрученные локоны, откинутые на один бок.

— Хорошо, но тогда тебе придётся выполнить другое занятие.

Айзену стало смешно с самого себя. То ли от скуки, то ли из любопытства узнать, что собой представляет эта назойливая стрекоза, но он все же сам повалил её на рядом стоящий диван и, не позволив сказать ни слова, впился в полные губы. А она даже не стала сопротивляться для приличия, сама раздвинула свои юркие ножки и податливо застонала, стоило ему немного подарить ласки подрагивающему телу. Но как Соуске и подумал, Кейко была наглой не только на словах, но и в постели. Чего стоил только её шаловливый язычок, который вытворял фантастические пируэты на его теле. Тогда Айзен решил, что найдет ей применение не только в мелких партиях.