Dantalion (СИ)

«Иначе меня просто сотрут из этого тела в порошок».

Гин удивленно скривил лицо, наклонив голову, и пожал плечами.

— Что же, дело хозяйское. Но смотри сама. Айзен-сама приказал привести тебя к нему, как только ты очнешься. Уж извиняй, но сделать вид, что я тебя не видел не получится. Понимаешь же, к чему я клоню?

«Настало время нашей встречи».

— Так что это может быть наша последняя встреча. Есть ли ещё кто-нибудь, с кем бы ты хотела попрощаться, перед тем как я отведу тебя на собственную казнь?

— Ненавижу прощания, предпочитаю уходить по-английски, так есть вероятность того, что я все-таки ещё вернусь.

Тоши вложила занпакто в ножны и уверенно кивнула.

— Веди меня.

Стража проводила Орикаву Тоши мучительно долгим взглядом, когда Гин отворил двери в тронный зал, ведя синигами на собственный эшафот. И вполне будничным тоном объявил:

— Айзен-сама, не поверите, кого я привел к вам в гости.

Ичимару насмешливо откинул голову, обернувшись к Тоши, что тяжелым взглядом устремилась к постаменту трона, на котором восседал Владыка Лас Ночеса с неизменной тёплой улыбкой поприветствовал Орикаву:

— Рад видеть тебя, Тоши, твоё долгое пребывание в коме породило сомнение в моём сердце о том, что ты можешь очнуться.

На что синигами едва подавила вырвавшееся «ха», вместо «да». Кажется, этот разговор, что поставит точку в её истории, продлится слишком долго. Сбежать она не успела, а значит, придётся взглянуть смерти в лицо.

— Странно слышать подобное беспокойство о мёртвой душе, что погибла сорок лет назад, — парировала Орикава.

По телу прошёлся игольчатый поток реяцу, что заставил сжаться. Айзен едва скривил усмешку.

— Гин, оставь нас.

Ичимару, словно не сразу поняв, нахмурился, но, пожав плечами, направился на выход. Проходя мимо Тоши, он подбадривающе дотронулся до её плеча, на что она улыбнулась краешком губ. Как только тронный зал опустел, Тоши услышала резкий свист сюнпо, Айзен переместился за её спину и, обняв со спины, провел рукой от живота выше, направляясь к шее и прошептал на ухо:

— Я действительно больше не чувствую Тауры, а, значит, все-таки ты сумела захватить полный контроль над телом. Полагаю, не без помощи Данталиона.

— Вы рады или расстроены такой новости? — на удивление спокойно спросила Тоши.

— Ни то и ни другое.

— Вы убили женщину, что занимала хоть какое-то, но всё же место в вашем сердце, неужели вы ничего не чувствуете?

— Я убил её не один раз.

Айзен повернул Тоши к себе и властно поднял её лицо за подбородок, сверкнув проницательным взглядом, что, казалось, смотрел в самую душу.

— Занпакто. Данталион, он уже выходил с тобой на связь?

«Хочешь получить мой занпакто под свой контроль?».

— Интересно, в конце своей жизни она так же сильно любила вас, как и ненавидела?

— Тоши, ты, правда, хочешь поговорить о женщине, что убила тебя?

— Она меня не убивала, я сама подставилась под меч. Да и к тому же, я сейчас стою в целости и сохранности, вызывая у вас неутолимое любопытство и злость от того, что вы не знаете, на что ещё может быть способен Данталион. Я отвечу, если вы ответите мне. Вы больше любили или ненавидели Тауру?

Устало вздохнув от лишних вопросов, Соуске ласково провёл по щеке Тоши.

— Любовь — ненависть. Я ведь уже говорил тебе, Тоши. Это полярность чувств. То же самое, что радость — печаль, удовольствие — неудовольствие. Одно сменяется другим, что абсолютно естественно.

Тоши грустно усмехнулась, покачав головой, увернувшись от тёплой ладони так же, как Соуске увернулся от ответа.

— Даже если так. Почему вы тогда не убили меня после поглощения Таурой? Вы запросто могли это сделать. И тогда Таура исчезла бы.

— Это чем-то напоминает владение редким экзотическим животным. Например, ядовитой змеей. Ты понимаешь, что она может выползти и убить тебя, что заставляет находиться в постоянно стрессе, но в то же время ты испытываешь гордость, что способен владеть такой тварью и оставаться в безопасности. Наверное, в этом есть какое-то садо-мазохистское удовольствие.

От жестоких слов Владыки сердце сжалось в тугой комок, но Орикава не подала виду, сжав пересохшие губы, и не отрывала взгляда от холодных карих глаз, словно если сделает это, оно будет стоить ей жизни. И собравшись с силой, она заставила себя произнести слова, что ждал от неё Айзен:

— Таура полагала, что Данталион копирует личность убитого. И вкладывала в «личность» такие компоненты, как внешность и память. Без воспоминаний — нет опыта, влияющего на наше «я». Но что если память «перемкнёт», как произошло со мной, когда я пыталась пробудить занпакто? Данталиона «заклинило», и мою личность раздробило, вернув к отправной точке. Значит, не только память… Данталион именно поэтому похищает часть души, списывая кармическую информацию о душе.

— Значит, именно душа? А точнее её воля?

Тоши деловито кивнула.

— Мой черёд. Убьете меня теперь? Без Тауры ведь во мне больше нет смысла. Изначально для вас я была броней, что покрывала тело вашей «экзотической змейки», вы даже никогда не считали меня живой.