Dantalion (СИ)

Тоши цинично хмыкнула и положила ладонь поверх его, прикрыв глаза. Ей было приятно чувствовать его тепло, просто находиться рядом. Слышать его дыхание, прикасаться к нему. Об этом ли ей говорила Рангику? Неужели у любви такие теплые глаза, ласковые руки и безжалостное сердце? Орикава усмехнулась сама себе. Не верила она ни в какую любовь, обычный химический процесс да шалящие гармоны. Но все же она сама потянулась к его губам, осторожно по-детски поцеловав и прижалась щекой к горячей груди, она ждала, когда он обнимет её, и только когда почувствовала это необходимое сейчас тепло, прошептала:

— Я уже давно приняла решение.

По баракам 4 отряда гулял легкий свежий ветер. Офицеры пугливо отступали к стенам, пропуская стремительно направляющегося к палате в конце коридора Куротсучи Маюри. Беспардонно ворвавшись в палату, Маюри откинул в сторону несколько стоящих на пути офицеров и остановился возле койки, на которой лежало под белой простыней тело офицера 12 отряда. Унохана безмолвным вердиктом покачала отрицательно головой и убрала холодную руку погибшей в неизвестных никому обстоятельствах Орикавы Тоши.

Белый саван накрыл умиротворенное давно побледневшее лицо, что обрамляли светлые локоны. Закончив жизнь простого офицера Готэй-13.

====== Глава 11. «То, что сокрыто за маской» ======

Шуршание песка нарушило мертвую тишину пепельной пустыни, которую освещал неоновый одинокий диск месяца на чуждом бескрайнем небосклоне. Тяжелые трескучие шаги приближались к белоснежному замку, что ярмом стоял посреди дикой обители пустых, бесцельно бредущих вокруг. Но тяжело дышащая звериным дыханием фигура остановилась у врат, источая зловещую реяцу. Врата открылись, пропуская заблудшую опустевшую душу, прошедшую за порог. Двери замка распахнулись, по ступеням, перепрыгивая через одну, поспешно спустилась женская фигура в таком же мозолящем глаза белом одеянии. Ботфорты на высоких каблуках погрязли в песке, и их хозяйка недовольно цокнула языком.

— И когда уже построят порог, я точно когда-нибудь сломаю ногу.

Пустой рухнул на одно колено, приклонив голову сокрытую маской.

Светлые локоны мелькнули на фоне черного неба, девушка остановилась рядом с пустым и, расплывшись в хитрой улыбке, произнесла елейным голосом:

— Добро пожаловать в Лас Ночес, наш новый брат.

Цокая каблуками среди строящихся стен, стремительной походкой Тоши направлялась вперед; пол настолько сверкал в неестественной чистоте, что можно было разглядеть собственное отражение. Стальные рукоятки ножей торчали из краев ботфорт, фривольно-короткие черные шорты, которые прикрывал подол белоснежного плаща, полностью открывающий перед, но зато полностью скрывающий от глаз руки в широких рукавах, темный корсет подчеркивал, но не выделял грудь. А два светлых низко завязанных хвостика придавали изюминку беспечности Орикаве Тоши. Она была более чем довольна, черный цвет всегда ассоциировался с сообществом душ, а теперь она полностью порвала с прошлым, инсценировав, не без помощи Айзена, свою смерть, и могла со спокойной душой исследовать неизвестный мир, который поражал, шокировал, вызывая лишь еще больший страстный интерес.

Орикава перебежала через мостик, кивнув страже, и прошла в сектор, принадлежавший Трес Эспады — недавно полюбившееся уютное гнездышко. Атмосфера здесь разительно отличалась от любого уголка замка, в котором кто-нибудь да норовился нечаянно снести тебе голову. Здесь витало спокойствие и уют теплых оттенков, хотелось просто завалить помещение подушками и нежиться в них сутками.

Как обычно не постучав, Тоши отворила двери в покои тройки.

— Наллиель, ты обязана скрасить жуткие минуты моей скуки и одиночества.

Но комната пустовала. Тоши обиженно прошипела и направилась на поиски единственной женщины в Эспаде. Продолжая звать зеленоволосую, Орикава потирала плечи. Не любила она долго находиться одной в жутких высоких стенах, разносящих звук её каблуков.

— Ту Одершванк, предупреждаю, если вы не появитесь, мне от безысходности снова придется ловить бабочек-пустых в пустыне.

На глаза легли холодные ладони, погрузившие во мрак. У всех арранкаров была непривычно холодная кожа, от соприкосновения с которой всегда бежал рой мурашек. Возможно, естественный инстинкт, вызывающий глубинный страх. Но когда блондинка дотронулась до мягких ладоней, на её лице всплыла улыбка.

— Угадай, кто, — прозвучал высокий тоненький голос.

— Даже не знаю, может у Ннойторы голос сел?

— Глупышка! — сквозь звонкий смех прорезался необычный голос для столь сильного бойца.

Тоши ойкнула, когда Наллиель сама развернула девушку и немного сдавила в объятьях.

Наллиель была для Тоши большим ярким лучом света, что пробился каким-то невообразимым образом сквозь сумрачную луну. И более всего интерес всплыл не столько с эстетической стороны, сколько с научной. Трес Эспада никак не помещалась, как и её грудь в форму, в рамки стереотипов о всех пустых. Человечная — такая первая характеристика всплыла в сознании Тоши.