Данте

Я не должен был прикасаться к ней. Я не должен был скользить пальцами в ее тугую влажную пизду, когда она была прижата к холодильнику. Но я определенно не должен был пробовать ее на вкус. Потому что теперь мой член тверд как железо, в носу у меня ее запах, на языке ее сладкий вкус, и мне ничего не остается, как трахать свою собственную руку. Не то чтобы это был первый раз, когда я дрочил, думая о ней за последние несколько недель, но это был бы первый раз, когда я узнал, как чертовски хорошо было бы чувствовать настоящую любовь.

И я мог бы трахнуть ее прямо сейчас у себя на кухне. Она не сказала мне остановиться. Ее соски затвердели, ее зрачки расширились. Ее дыхание участилось, а кожа покраснела. Она хотела меня так же сильно, как я хотел ее. Но я не возьму ее, пока она не будет отчаянно нуждаться во мне. Я хочу, чтобы ее соки стекали по моим пальцам, прежде чем я погружу свой член в ее шелковистый влажный жар. Я хочу, чтобы Катерина Эвансон умоляла меня трахнуть ее.

Прошло двадцать четыре мучительных часа с тех пор, как я прижал Кэт к холодильнику на моей кухне. Не проходило ни минуты, чтобы я не думал о том, какая она вкусная, она избегала меня весь день, и я знаю это, потому что она не пришла на ужин, хотя София приготовила свою любимую лазанью.

Итак, когда я снова захожу на кухню в десять, я с удивлением вижу, что она готовит чай. На ней одна из футболок, которые я купил для нее, демонстрирующая ее длинные ноги и татуировку в виде маленькой розы на левой лодыжке.

Она поворачивает голову, когда я вхожу, на ее губах играет полуулыбка, прежде чем она снова отпивает чай. Она знала, что я приду сюда. Она хотела, чтобы я это сделал.

Даже сквозь футболку я вижу изгиб ее задницы и слабый рисунок в виде сердечка на трусиках. Кажется, время игр закончилось. Если она хочет подразнить меня, то она узнает о последствиях.

Глава 9

Кэт

Я чувствую тепло и энергию, исходящие от Данте, еще до того, как он заговорит. Мое тело сверхчувствительно к нему, и всякий раз, когда он находится в одной комнате, между нами ощущается потрескивание энергии. Я думала о нем весь день. Когда я проснулась этим утром нуждающейся и мокрой, это было потому, что мне снились его руки на мне.

Но я не уступлю ему. Забавно дразнить его, но это все, что может быть. Я отказываюсь быть использованной и отброшенной им в сторону. Поэтому, когда несколько секунд спустя он кладет руки на стойку по обе стороны от меня, я абсолютно не напрягаюсь.

— Хочешь чаю? — спрашиваю я, мой голос переходит в шепот, потому что я изо всех сил пытаюсь держать себя в руках.

— Нет.

— Итак, что я могу для вас сделать, мистер Моретти?

Он низко наклоняет голову, пока его губы не касаются раковины моего уха:

— Я хочу перестать играть в игры, Кэт, — шепчет он, заставляя меня дрожать.

— Ч — что ты имеешь в виду?

Он прижимается всем телом ближе, пока моя спина не касается его груди. Он держит меня в клетке. Он повсюду, его запах, его прикосновения, но я совсем не чувствую себя в ловушке. Это все, что я могу сделать, чтобы не выкрикивать его имя и не умолять его взять меня прямо здесь, на кухонном столе.

— Ты хоть представляешь, каким возбужденным я был с тех пор, как прошлой ночью скользнул пальцами внутрь тебя? Как я не могу выкинуть из головы вкус твоей влажной пизды.

Матерь Божья! Я прижимаюсь к нему задницей и чувствую его огромный твердый член у своей поясницы.

— Я хочу тебя, Кэт. Я хочу трахнуть тебя так сильно, что это причиняет боль. Я хочу закончить то, что начал, и трахать твою пизду пальцем, пока ты не выкрикнешь мое чертово имя. Я хочу, чтобы ты катался на моем лице, пока не кончишь на всем протяжении моего языка.

— Но я ненавижу тебя, — выдыхаю я слова, и я почти уверена, что никто из нас больше в это не верит.

— Это нормально хотеть кого — то, кто тебе не нравится, Кэт, — рычит он, и глубокая интонация его голоса проникает мне в душу. — Это просто физическая реакция. Я не обязательно должен тебе нравиться, но я знаю, что ты хочешь меня. Ты знаешь, как хорошо нам было бы вместе.

Он откидывает мои волосы назад, его кончики пальцев касаются мягкой кожи моей шеи, отчего по всему телу бегут мурашки, а между бедер разгорается влажный жар.

Он проводит носом по моему горлу, глубоко вдыхая:

— Ты пахнешь так чертовски вкусно, — затем он прочищает горло, как будто отвлекся и потерял ход мыслей. — Я бы трахнул тебя лучше, чем тебя когда — либо трахали в твоей жизни, котенок. Мы знаем, что это только вопрос времени.

— Данте, — произношу я его имя, запинаясь. Это слишком. Его слишком много. Если я позволю ему, он поглотит меня. Точно так же, как огонь питается кислородом, он забрал бы все, что у меня осталось, и оставил бы мне разбитую оболочку. Несмотря ни на что, меня все равно тянет к нему. Я чувствую его каждой частичкой себя, он проникает в самую мою душу.

Затем он снова ушел. Потеря его тепла и ощущения твердости его тела, прижатого к моему, оставляет во мне чувство нехватки и обделенности.