Данте

Откидываясь на кровать, я кладу руки на живот и тихо шепчу слова уверенности своему крошечному лучику надежды.

И я жду.

Глава 20

Данте

Дверь в мой кабинет чуть не слетает с петель от силы, когда я врываюсь внутрь, чтобы противостоять моей коварной младшей сестре. Она сидит на маленьком диване в углу, сложив руки на коленях, и ковыряет ногти. Она чертовски нервничает, и ей следовало бы нервничать, потому что я никогда так чертовски не злился на нее за всю свою жизнь, и до сегодняшнего дня она вытворяла много темного дерьма.

— Какого хрена, Джоуи? — я шиплю, гнев вибрирует в каждом мускуле моего тела и заставляет меня трястись от подавляемой ярости.

Она поднимает на меня взгляд, ее длинные темные ресницы мокры от слез:

— Прости, Данте

— Прости? Блядь, прости? — я кричу, стуча кулаком по своему столу и заставляя ее подпрыгнуть в испуге.

— Я не думала, что тебя это волнует.

— Не лги мне, черт возьми, — рычу я. Она никогда раньше меня не боялась, и у нее никогда не было причин для этого, но я так давно не испытывал подобной ярости. Нет, с тех пор как я узнал о Николь. Я проглатываю комок гнева, и вместо этого он сжимается в моей груди. — За что, Джоуи? Ты действительно так сильно меня ненавидишь?

Ее глаза вспыхивают гневом и годами подавляемых эмоций. Я действительно вижу, как по ее телу пробегает волна гнева, прежде чем она вскакивает с дивана:

— Я ненавижу этот чертов дом. Я ненавижу, что не могу вынести ни хрена без того, чтобы кто — нибудь не наблюдал за мной, Данте, — визжит она. — Я ненавижу, что вы с Лоренцо можете делать все, что вам заблагорассудится, потому что вы родились с членом! В то время как я должна быть идеальной, избалованной принцессой, которая даже дышать не смеет без разрешения, — ее грудь вздымается от усилий, с которыми она произносит обличительную речь, и слезы текут по ее щекам.

— Какое, черт возьми, это имеет отношение к Кэт?

— Почему ты держишь своего маленького питомца? Почему ты не можешь быть таким же несчастным, как я?

Я подхожу к ней ближе:

— Ты думаешь, я хотел такой жизни, Джоуи? Ты думаешь, я не мечтаю о том, чтобы просто уйти?

— Сбежать в Италию, как Лоренцо? — съязвила она.

— Я никогда этого не говорил.

Она качает головой и уходит в другой конец комнаты:

— У меня никого нет, Данте, — шмыгает она носом.

— Это неправда.

— Да, я хотела причинить тебе боль. Я хотела отплатить тебе за то, что ты отослал меня. И Кэт хотела убраться отсюда. Она отчаянно хочет уйти, она должна была уйти, если пришла ко мне, верно? Она даже притворилась, что я ей нравлюсь, — издевается она. — Она нашла бы другой способ, если бы это было не со мной. Она найдет способ, старший брат. К счастью для нее, она не привязана к этой семье, как я.

Ее слова задели меня гораздо сильнее, чем я ожидал, потому что я знаю, что в них есть доля правды. Насколько отчаянной, должно быть, была Кэт, чтобы довериться моей младшей сестре, которая не проявляла к ней ничего, кроме презрения. И я знал это все это время, не так ли? Я убедил себя, что я тот, кто контролирует ситуацию, а она манипулировала мной, заставляя думать, что между нами было нечто большее, чем просто физическое. Черт возьми, она тоже была хороша в этом.

— Я надеюсь, это того стоило, Джоуи, — говорю я. — Потому что, что бы с ней сейчас ни случилось, в твоих руках.

Она прищуривается, глядя на меня:

— Что ты собираешься с ней сделать?

— Почему тебя это волнует?

— Я не хочу, — ложь дается ей так легко, срывается с ее языка, как будто она ничего не стоит. Я не уверен, что в моей жизни когда — либо была женщина, которая не лгала мне с такой легкостью, как это только что сделала Джоуи. И обычно я вижу их насквозь. Как я делал со своей мамой, когда она говорила мне, что все хорошо и мой отец был хорошим человеком. Как я видел насквозь свою бывшую невесту Николь. Но я не видел этого с Кэт. Она лежала в моей постели каждую ночь, и я никогда этого не видел. Наверное, я не хотел.

— Приятно знать, — говорю я, прежде чем повернуться и направиться к двери.

— Я знаю, что на самом деле случилось с Николь, Данте. Лоренцо рассказал мне.

Упоминание ее имени заставляет меня на секунду дрогнуть. Мое сердце, кажется, перестает биться. Я знала, что он собирался сказать ей правду, но не думал, что она когда — нибудь заговорит об этом.

Я не отвечаю. Я не могу думать ни о чем, кроме Кэт и о том, как она вырвала мое чертово сердце. Я не могу выместить свой гнев на своей сестре, но я, черт возьми, выместю его весь на ней.

Глава 21

Кэт

Я понятия не имею, как долго я лежал на этой кровати. Это могли быть часы, а могли быть минуты. Время, кажется, приобрело совершенно новый смысл. Так бывает, когда не по чему определить время. На улице все еще темно, но я даже не знаю, завтра уже или все еще сегодня.