Данте Алигьери

Данте уселся к столу, взял засахаренное райское яблочко и начал рассеянно крутить его в пальцах. Беатриче расположилась поодаль в углу на высоком резном стуле. Она улыбнулась ему одними глазами, а Лаиса, заметив это, сделала знак подруге.

Алигьери почувствовал гнев. Совсем нет совести у людей! Он решил немедленно защитить честь возлюбленной уже проверенным способом, с помощью своей дамы-ширмы. Поискав глазами Джованну и обнаружив ее на противоположном конце зала, подошел к ней со словами:

— О прекраснейшая из дам! Давно уже я имею счастье лицезреть вас, испытывая при этом жесточайшие муки, усиливающиеся ввиду того, что злая судьба вновь и вновь сплетает наши пути. Беспощадный Амор не дает зажить моим ранам, его лук всегда наготове, лишь только стоит вам войти в комнату, где я нахожусь!

Увлекшись, он не заметил Беатриче, которая тоже подошла к Примавере и теперь, стоя у него за спиной, с удивлением прислушивалась. Улыбка исчезла с ее лица.

— Но как мне помочь вам, скажите? — прикинулась простушкой Примавера. В ее глазах мелькнули лукавые искорки.

— Позвольте мне посвятить вам канцону, о прекраснейшая! Всю остроту пера и трепет вдохновения я принесу на алтарь вашего имени, обещаю!

Джованна жеманно всплеснула руками:

— Ах, как мило! А ведь я могу удвоить ваше вдохновение и даже утроить! Не верите? А пойдемте гулять в розарий.

… Старое доброе вино Гвидо Кавальканти пилось с легкостью родниковой воды и ударяло в голову незаметно. После него предложение Джованны предосудительным не показалось. Данте только удивился, как она, будучи замужней женщиной, сама предложила мужчине уединенную прогулку. Впрочем, нравы во Флоренции, похоже, перешли черту любого приличия.

Новоиспеченная парочка отправилась в розовый сад, принадлежащий Гвидо. Он располагался с другой стороны от дома в глухом закоулке, обрамленном невысокими стенами из песчаника.

Джованна щебетала о розовом венке, которым она увенчает чело славного поэта. Она оказалась раздражающе глупа. Данте колебался: объяснять ли ей, что прославляют обычно лавровыми венками? На розах же имеются шипы, не хуже терновых.

Сорвав розу, Примавера встала на цыпочки, собираясь приладить цветок к волосам своего спутника. Данте вдруг вспомнил ее мужа — неприятного старика с лицом, изрытым оспой. Она улыбнулась. Пухлые губы оказались совсем близко. Случайно ли? А расстегнувшееся платье, под которым угадывались живописные холмики?

Разгоряченный вином и уединенностью места, он потянулся к ней, не зная, что из узкого окна за ними следит Гвидо Кавальканти, сжимая в руке кинжал и размышляя: как отомстить сопернику и одновременно не выдать своей связи с грубоватой возлюбленной. Впрочем, ничего особенного поэт увидеть не успел.

— Джованна, вот ты где! А я тебя ищу! — прозвучал знакомый голос.

Вздрогнув, Данте отшатнулся от случайной подруги и уставился в землю, боясь увидеть разгневанное лицо той, кто жила в его снах.

— А мы тут розы посмотреть решили… — быстро нашлась Примавера.

Беатриче не слушала. Не отрываясь, она смотрела на своего детского товарища, а он мечтал стать маленьким, чтобы провалиться в игрушечный ад под лимонным деревом. Наконец пытка закончилась.

— Как вы, оказывается, щедры на обещания, мессир Алигьери! Смотрите, как бы не пришлось выполнять невыполнимое! — холодно произнеся эти слова, дочь Фолько Портинари развернулась и ушла не попрощавшись.

Джованна хмыкнула, наморщив носик:

— Моя подруга, кажется, сегодня не в настроении. А вот мне наше изысканное времяпрепровождение весьма по душе. Кстати, можно продолжить его вечером у нас в доме — мой супруг как раз отбыл по торговым делам в Болонью.

Данте выдавил из себя какую-то любезность и, не обращая внимания на враз поскучневшую даму, помчался на поиски Гвидо.

Он обнаружил поэта в рабочем кабинете, в одиночестве, с огромным кубком вина в руках. На столе перед ним лежали три охотничьих ножа и один кинжал. Увидев вбегающего Алигьери, он потянулся к оружию, но пересилил себя. Данте, не заметив этого жеста, закричал с порога:

— Скажи, мадонна Барди придет к тебе на следующий званый вечер?

Гвидо явно ожидал какого угодно вопроса, только не этого.

— Любезный друг! — проговорил он нарочито раздельно. — Откуда мне знать планы этой достойной дамы? С таким же успехом ты можешь спросить у меня, будет ли дождь в грядущее воскресенье.

— Но она ведь всегда присутствует в списках гостей? — не унимался Данте.

— Ты прав, я обычно приглашаю ее. Она умна, что не так уж часто встречается среди женщин. К сожалению, не могу сказать того же о ее подругах. Да что с тобой? Ты бледен, будто восставший мертвец!

— Я… кажется, я оскорбил ее.

Кавальканти посмотрел с любопытством:

— Хм… Дело принимает интересный оборот. Прямо оскорбил? Боюсь, тебе придется иметь дело с мессиром Барди. Он человек не гневливый, но жену в обиду не даст.

— Да нет, не до такой степени. Мне просто нужно извиниться перед ней, а я не знаю, где еще можно найти ее. Не могу же я заявиться к ней домой без приглашения.

Гвидо задумался: