Читаем Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I полностью

Когда Джордано Бруно вели на костёр, он, обращаясь к судьям и палачам, сказал: – «Вам, я думаю, больше страшно казнить меня, чем мне принять эту казнь» и принял мучения с гордо поднятой головой, что Данте отмечает словами: – «Тем, чья победа, а не тем, чей стыд…».


Как это было:


В косых полосах редкой метели показались встречные сани, запряженные бурой лошадкой. Возчик принял правее и остановился, встречный возчик, поравнявшись с ним, также приостановился.

«Как, сильно замело?» – густым басом поинтересовался он. Возчики начали о чём-то переговариваться; из встречных саней выпрыгнул молодой человек в длинной шубе и шапке и подошёл к путникам.

«Ба-а, кого я вижу?» – высоким голосом пропел он: – «Ты ли это?»

«Я, Джованни, я» – обрадованно ответил капеллан: – «А ты здесь, каким порядком?»

«К Молдавскому господарю, с Высочайшим поручением» – весело ответил тот: – «Голубчик» – обратился он к возчику: – «Повороти вслед, я с приятелем проеду немного. Прошу ко мне в санки». Капеллан вылез из-под дохи и забрался в санки к Джованни. Возчик развернул сани вслед саням путников.

«Давно с Роны?» – поинтересовался Джованни: – «Кого из университетских видал?»

«Давно уже» – сокрушенно проговорил капеллан: – «В заварушку попал в Романье, разбили нас, теперь бегу, спасаюсь. Уж не знаю, сколь в бегах быть придётся, пока возвращаться некуда. Последнего видел сэра Брунетто, ну ты знаешь».

«Так ты ничего не знаешь?» – поразился Джованни: – «Ведь сэр Брунетто под суд попал, приговорили и сожгли, как еретика».

«Как, давно?» – изменившись в лице, спросил капеллан: – «Меня бы тоже сожгли, кабы не бежал».

«Недели две как» – печально подтвердил Джованни: – «Весть только-только дошла. Суровый был, педант, садист, а всё равно жаль. Много он нам дал».

«А про других что-то слышал?» – затормошил его капеллан: – «Как там наш красавчик принц с папашей? Я-то второй месяц в бегах, а они уж и не сосчитать, сколько лет, как с острова турнули и никак обратно. Вот ведь судьба».

«Это уж точно» – подтвердил Джованни: – «Всё есть, до дедов и прадедов, все права, а никак, но Чарли всё ещё надеется вернуться на трон, да думаю, зря. Сам-то сейчас куда?»

«К Матушке, одна надежда на милость её» – тихо проговорил капеллан: – «А там, как Бог даст».

«Барин» – обернувшись, сказал возчик: – «Метель сильная начинается, спешить надо, чтоб до ночи добраться, ведь заметёт и волки выйдут».

«Разворачивай» – скомандовал Джованни: – «Ну, прощай, брат, пора мне, не поминай лихом».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука