Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I

Allor porsi la mano un poco avante,
e colsi un ramicel da un gran pruno;
e «l tronco suo gridò: «Perché mi schiante?» [33]

Da che fatto fu poi di sangue bruno,

ricominciò a dir: «Perché mi scerpi?
non hai tu spirto di pietade alcuno? [36]

Uomini fummo, e or siam fatti sterpi:

ben dovrebb'esser la tua man più pia,
se state fossimo anime di serpi». [39]

Come d'un stizzo verde ch'arso sia

da l'un de» capi, che da l'altro geme
e cigola per vento che va via, [42]

sì de la scheggia rotta usciva insieme

parole e sangue; ond'io lasciai la cima
cadere, e stetti come l'uom che teme. [45]

Тогда я руку протянул невольно

К терновнику и отломил сучок;
И ствол воскликнул: «Не ломай, мне больно!» [33]

В надломе кровью потемнел росток

И снова крикнул: «Прекрати мученья!
Ужели дух твой до того жесток? [36]

Мы были люди, а теперь растенья.

И к душам гадов было бы грешно
Выказывать так мало сожаленья». [39]

И как с конца палимое бревно

От тока ветра и его накала
В другом конце трещит и слез полно, [42]

Так раненое древо источало

Слова и кровь; я в ужасе затих,
И наземь ветвь из рук моих упала. [45]

Терновник – колючая ель. Когда обламываешь ветку ели, раздаётся громкий треск, как бы вскрик. В надломе сучок кровью потемнел – выделяется смола. Это может быть и ольха, краснеющая на сломе.

Так ведут себя сырые дрова в костре и камине. Сравнение треска дров в костре зимой и выделения воды из сырого полена, с треском деревьев зимой и выделением смолы – яркая иллюстрация суровой зимы.

Терновник говорит, что он был человеком, теперь он – растение, говоря языком Метаморфоз Овидия, в которых сюжет обращения людей в деревья очень распространен. Терновник укоряет Данте, говоря: так нельзя обращаться и с гадами, не то, что с человеческими душами.

«S'elli avesse potuto creder prima»,
rispuose «l savio mio, «anima lesa,
ciò c'ha veduto pur con la mia rima, [48]

non averebbe in te la man distesa;

ma la cosa incredibile mi fece
indurlo ad ovra ch'a me stesso pesa. [51]

Ma dilli chi tu fosti, sì che «n vece

d'alcun'ammenda tua fama rinfreschi
nel mondo sù, dove tornar li lece». [54]

«Когда б он знал, что на путях своих, —

Ответил вождь мой жалобному звуку, —
Он встретит то, о чем вещал мой стих, [48]

О бедный дух, он не простер бы руку.

Но чтоб он мог чудесное познать,
Тебя со скорбью я обрек на муку. [51]

Скажи ему, кто ты; дабы воздать

Тебе добром, он о тебе вспомянет
В земном краю, куда взойдет опять». [54]

Вергилий, обращаясь к дереву, оправдывает Данте, беря вину перед деревом на себя.

Он рассказывает (Эн., III, 13—56) : когда царь Эней, прибыв во Фракию, стал ломать миртовый куст, чтобы украсить ветвями свои алтари, из коры выступила кровь, и послышался жалобный голос погребенного здесь Троянского царевича Полидора.