Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II

E io a loro: «I» fui nato e cresciuto
sovra «l bel fiume d'Arno a la gran villa,
e son col corpo ch'i» ho sempre avuto. [96]

Ma voi chi siete, a cui tanto distilla

quant'i» veggio dolor giù per le guance?
e che pena è in voi che sì sfavilla?» [99]

E l'un rispuose a me: «Le cappe rance

son di piombo sì grosse, che li pesi
fan così cigolar le lor bilance. [102]

Frati godenti fummo, e bolognesi;

io Catalano e questi Loderingo
nomati, e da tua terra insieme presi, [105]

come suole esser tolto un uom solingo,

per conservar sua pace; e fummo tali,
ch'ancor si pare intorno dal Gardingo». [108]

Я молвил: «Я родился и возрос

В великом городе на ясном Арно,
И это тело я и прежде нес. [96]

А кто же вы, чью муку столь коварно

Изобличает этот слезный град?
И чем вы так казнимы лучезарно?» [99]

Один ответил: «Желтый наш наряд

Навис на нас таким свинцовым сводом,
Что под напором гирь весы скрипят. [102]

Мы гауденты, из Болоньи родом,

Я – Каталано, Лодеринго – он;
Мы были призваны твоим народом, [105]

Как одиноких брали испокон,

Чтоб мир хранить; как он хранился нами,
Вокруг Гардинго видно с тех времен». [108]

Данте поясняет духу, что сам он родом из города на реке Арно и ещё жив; затем спрашивает, кто перед ним. Желтый наряд на душах – песчаная броня, которой облепляют восковую модель, чтобы потом, выплавив воск, залить туда медь, бронзу или чугун. Один из грешников говорит, что они – гауденты.

Из академической статьи:

Гауденты («Веселящиеся братья») – католический рыцарский орден, официальное название которого звучало как «Братья Преславной Девы Марии» Орден был учреждён в 1261 году в Болонье и утверждён 23 декабря того же года буллой папы Урбана IV «Sol ille verus». Основатели ордена, гибеллин Лодеринго дельи Андало и гвельф Каталано деи Малавольти, определили в качестве его цели примирение враждующих и защиту обездоленных. Название «fratres gaudentes» («радующиеся или веселящиеся братья») вначале не было насмешкой, но постепенно, поскольку члены ордена больше всего заботились о своих удовольствиях, приобрело в народе ироническое значение. «Под покровом лживого лицемерия они были в большем согласии со своей выгодой, чем с общей пользой» – писал Джованни Виллани в своей «Хронике».

Из академической статьи: