Читаем Данте, который видел Бога. «Божественная комедия» для всех полностью

Здесь Данте необычайно верен деталям: он достиг вершины рая, приблизился к наслаждению созерцания Бога, но проблема в том, что он еще не покинул мир живых. И тогда святой Бернард говорит Марии: потом, после того как он увидит все, что мы ему покажем, постарайся сделать так, чтобы, вернувшись на землю, он этого не забыл, чтобы он жил правильно, согласно тому, что увидел, чтобы его жизнь была жизнью в Истине, а не во лжи. «Смири в нем силу смертных порываний», то есть страстей, направляющих желание на низкие цели, сделай так, чтобы он продолжал жить в Истине, в блеске добра и красоты, согласно тому, что мы ему здесь показали.

И последнее наблюдение. Стоит обратить внимание на то, что, начиная с последней терцины канонического гимна «Ты — состраданье, Ты — благоволенье»In te misericordia, in te pietate») и до конца молитвы святого Бернарда «Смири в нем силу смертных порываний»Vinca tua guardia i movimenti umani»), первые буквы первого стиха каждой терцины оригинала образуют акростих с именем святого Иосифа.

До недавнего времени я этого не знал, этот секрет мне раскрыла одна моя сицилийская подруга. Она рассказала, что в конце одной лекции о Данте докладчик, который был священником, отметил, что в христианском богословии святой Иосиф — это скрытный, молчаливый святой; он никогда не высказывается, ни в одном из четырех Евангелий он не проронил ни слова, словно его роль в том, чтобы заботиться о Марии и выполнять эту свою задачу и призвание всегда скрыто, оставаясь в тени. Тогда один из присутствующих спросил: как же в песни тридцать третьей, где столько говорится о Беатриче и Марии, святой Иосиф даже не упоминается? На что священник ответил, что он там присутствует, но тайно, в соответствии с тем, как его всегда объясняет и комментирует богословие. «Держась за край мантии Марии» — последней терцины, завершающей канонический гимн, — он проходит через всю оставшуюся часть молитвы. Посмотрим на первые буквы этих пяти терцин в оригинале:

In te misericordia, in te pietate(Ты — состраданье, Ты — благоволенье)Or questi, che da l’infima lacuna(Он, человек, который ото дна)Supplica a te, per grazia, di virtute(К Тебе зовет о наделенье властью)E io, che mai per mio veder non arsi(И я, который ради глаз моих)Perché tu ogne nube li disleghi(Развей пред ним последнюю преграду)

Iosep! Иосиф! И последние две:

Ancor ti priego, regina, che puoi(Еще, Царица, властная во всем)Vinca tua guardia i movimenti umani(Смири в нем силу смертных порываний!)

AV — сокращенная форма средневекового латинского приветствия Ave[282]. Словно Данте смотрит на Марию и в ее тени видит прячущегося святого Иосифа, и говорит ему: мы тебя заметили! Здравствуй, святой Иосиф! Ave Iosep!

Песнь XXXIII. «Любовь, что движет солнце и светила»

Читая гимн Марии, «Деве-Матери», мы говорили с нерасторжимой связи невинности и материнства. Послушайте, что сказал Папа Франциск на встрече матерей-настоятельниц женских конгрегаций: «Целомудрие ради Царства Божьего показывает, как любовь, устремленная к Богу как первостепенной цели, становится зрелым свободным выбором и знаком будущей жизни. Но, прошу вас, пусть это будет плодотворное целомудрие, целомудрие, порождающее духовных детей Церкви. Посвятившая себя Богу должна быть матерью, а не „старой девой“. <…> Пусть радость от того, что вы способны приносить духовные плоды, одухотворит вашу жизнь; будьте матерями, подобно Матери Марии и Матери-Церкви»[283].

Матерями, потому что в жизни необходимо приносить плоды, человек не может быть бесплодным,

Решение посвятить свою жизнь Христу не может не приносить плодов. Вы не можете быть старыми девами, то есть бесплодными, не способными к рождению: будьте матерями! Теперь всякий раз, когда я буду перечитывать гимн «Деве-Матери», в ушах у меня будет звучать это обращение папы Франциска монахиням: жизнь ради плодов, жизнь ради ответственности, о чем мы и будем говорить.

Прежде чем начать, я хотел бы ненадолго вернуться к гимну Богоматери, сравнив его с дорогим мне стихотворением Джакомо Леопарди «К своей Донне».

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
100 великих мастеров прозы
100 великих мастеров прозы

Основной массив имен знаменитых писателей дали XIX и XX столетия, причем примерно треть прозаиков из этого числа – русские. Почти все большие писатели XIX века, европейские и русские, считали своим священным долгом обличать несправедливость социального строя и вступаться за обездоленных. Гоголь, Тургенев, Писемский, Лесков, Достоевский, Лев Толстой, Диккенс, Золя создали целую библиотеку о страданиях и горестях народных. Именно в художественной литературе в конце XIX века возникли и первые сомнения в том, что человека и общество можно исправить и осчастливить с помощью всемогущей науки. А еще литература создавала то, что лежит за пределами возможностей науки – она знакомила читателей с прекрасным и возвышенным, учила чувствовать и ценить возможности родной речи. XX столетие также дало немало шедевров, прославляющих любовь и благородство, верность и мужество, взывающих к добру и справедливости. Представленные в этой книге краткие жизнеописания ста великих прозаиков и характеристики их творчества говорят сами за себя, воспроизводя историю человеческих мыслей и чувств, которые и сегодня сохраняют свою оригинальность и значимость.

Виктор Петрович Мещеряков , Марина Николаевна Сербул , Наталья Павловна Кубарева , Татьяна Владимировна Грудкина

Литературоведение