Данте, который видел Бога. «Божественная комедия» для всех

Они не чтили Бога, как должны были, в этом все дело. Это неизбежно приводит нас к выводу, что и у язычников, живших до пришествия Христа, была возможность почитать Бога и жить соответственно, чем они заслужили бы спасение. Данте полагает, что огромной значимости великих людей, известных своим благородством, недостаточно, чтобы сделать их более, чем других, заслуживающими вечного спасения: пусть они и жили до христианского Откровения, они должны были почитать Бога. По мнению Данте, некий дефект есть в каждом человеке, в том числе и в тех, кто жил до Христа.

Попытаемся понять, почему это так.

Не стоит забывать, что значительная часть четвертой песни посвящена великим мудрецам, тем, кто вознес к головокружительным высотам как знание о человечестве, мире и истине, так и понимание того, что есть человек, его разум и его желание. Это самые высокие и благородные умы. Так, для Данте «Энеида» Вергилия, судя по тому, как часто он цитирует ее в своем «Пире», представляет собой образ Вселенной, где полностью исследованы глубины человеческого существования; и тем не менее великий античный поэт недостоин спасения. Возникает вопрос: как соотносятся между собой проклятие, античная мудрость и вера? Может ли дисгармония между верой и мудростью привести к проклятию? Что Данте хотел сказать, создавая лимб? Это только приговор гениям античного мира или здесь кроется нечто другое? Утверждая, что все гении Античности недостойны спасения, не имеет ли Данте в виду всякого человека, а не только тех, кто посвятил себя познанию своего «я» и реальности? Не будем забывать, что Данте пишет в христианскую эпоху, главным образом для христиан: возможно, эти персонажи олицетворяют некий риск, ошибочный путь, по которому можем пойти и мы? Эта неспособность достичь равновесия между мудростью (или, лучше сказать, познанием) и верой может быть свойственна и нам, как и Данте? О чем взывают к нам обитатели лимба? Почему они тревожат нас, к какому шагу подвигают? Что лимб может сказать нашим современникам?

Чтобы ответить на все эти вопросы, необходимо взглянуть на «Божественную комедию» во всей ее полноте и сложности: поэма Данте — словно симфония, нельзя понять и насладиться ею, воспринимая ее отрывочно. Отдельные части не могут дать цельного представления. Нужно уловить все связи между ними, в соответствии с функцией, которую они выполняют. Поэтому мы должны рассматривать проблему спасения язычников, учитывая и другие случаи, описанные в поэме, особенно в «Рае». Итак, рассматривая «Божественную комедию» целиком, мы обнаруживаем, что существовала альтернатива проклятию, спасение было возможно, о чем свидетельствует присутствие Катона в чистилище, Траяна и Рифея (троянца, второстепенного персонажа «Энеиды») — в раю, ну и, конечно, обращение Стация. Естественно, возникает вопрос: «Как все это возможно? Великие мудрецы находятся в лимбе, а Рифей, казавшийся распоследним, оказывается в раю? Как Данте может объяснить подобный выбор?»

Чтобы понять таинственные причины возникновения лимба, остановимся на трех основополагающих моментах: вере, благой вести и мудрости. И увидим, насколько жизнь самого Данте связана с этим аспектом, казалось бы, не имеющим отношения ни к нему, ни к нам. Попытаемся понять, на какой культурный фундамент опирается Данте, а для этого необходимо погрузиться в мир Средневековья, понять специфику средневекового мышления, уже забытого в процессе исторического развития.

Начнем с первого из трех основополагающих факторов — с веры.

Напомню, мы уже вошли в ад, мы «полноправно» находимся среди тех, кто утратил «благо интеллекта». Добавлю только, что Вергилий не раз вспомнит о проклятии (пусть даже смягченном): не иметь возможности лицезреть Бога.

«Что ж ты не спросишь, — молвил мой вожатый, —
Какие духи здесь нашли приют?
Знай, прежде чем продолжить путь начатый,
Что эти не грешили; не спасут
Одни заслуги, если нет крещенья,
Которым к вере истинной идут;
Кто жил до христианского ученья,
Тот Бога чтил не так, как мы должны.
Таков и я. За эти упущенья,
Не за иное, мы осуждены,
И здесь, по приговору высшей воли,
Мы жаждем и надежды лишены».

Вергилий несколько раз подтвердит свою виновность, определив ее как отсутствие веры; он говорит, что потерял небо, потому что не имел веры, потому что не воплощал трех богословских добродетелей; об этом стоит помнить, так как в самый неожиданный момент добродетели вновь предстанут перед нами.