Данте. Преступление света

— Я не знаю, о чем ты, — забормотал он. — Приверженцы любви, конечно, что-то такое говорили, но я не знаю, что это значит…

Судя по всему, Чекко не врал, и Данте уже не знал, что и думать. И все-таки фальшивый крестовый поход обязательно как-то связан с другими загадками и страшными убийствами. А что, если, выдав мошенников, он разорвет тонкую нить, связывающую все эти события, и они так и останутся тайной?

— Оставайся здесь с этой женщиной, — сказал наконец сиенцу флорентийский приор. — Я пока никому ничего не скажу. Пока!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ЦАРСТВО СВЕТА

ГЛАВА V

НА РАССВЕТЕ. 10 АВГУСТА

анте вышел на улицу с восходом солнца. Он мало спал, и его тревожили недобрые сновидения. Лица живых и мертвых смешались в зловещем хороводе: ухмылка Чекко Ангольери, отрубленная голова Бигарелли, разлагающиеся трупы на галере, поднявшей паруса с командой мертвецов и плывущей куда-то на запад.

Сам поэт во сне тоже побывал в морской воде и облизывал запекшиеся соленые губы. Антиохийская дева, заключенная в усыпанный драгоценностями реликварий, тоже долго преследовала его во сне, пытаясь что-то ему сообщить. Нежные черты ее лица ужасным образом преобразились, словно его тоже тронуло тление.

Данте проснулся от внезапного приступа головной боли. Давний недуг вновь начал его мучить. Впрочем, на этот раз боль была не очень сильной и лишь напоминала о страшных приступах, которые ждали поэта в будущем…

Итак, во Флоренцию должно прибыть сокровище!

Погрузившись в размышления, Данте так и не пришел к определенному выводу, потому что не представлял себе, сколько времени требовалось для окончания строительства сгоревшего загадочного сооружения. Каким бы ни было пресловутое «сокровище», оно могло быть еще в пути или уже во Флоренции. В последнем случае его было уже не спрятать в сгоревшей постройке. Значит, оно хранится в каком-то другом месте!.. Между фетром и фетром!.. Что это? Иносказание? Или это следует понимать буквально?.. Как знать, может, разгадку надо искать именно здесь!

Склады сукна и шерсти находились на другом конце города, рядом с лугами у церкви Санта Мария Новелла.

Данте надеялся, что на свежем утреннем воздухе ему станет лучше, но в небе уже безжалостно сиял огненный солнечный диск. Не успел поэт пройти и пары шагов, как уже обливался нездоровым потом, словно в приступе лихорадки. Мучивший его всю ночь напролет жар тоже вернулся.

Вспомнив о находившемся неподалеку общественном фонтане, поэт направился было к нему, но тут из боковой улочки появилась знакомая человеческая фигура и направилась в его сторону. Данте хотел повернуть назад, но было слишком поздно.

Заметив Данте, человек ускорил шаги.

— Здравствуйте, мессир Данте! Какая приятная встреча! — с иронией в голосе сказал человек. — Я давно вас жду, но вас наверняка не пускают ко мне дела по управлению нашим городом!

— Я приду в срок. Не волнуйтесь, — помрачнев, ответил поэт.

— А срок-то уже не за горами. Прикиньте сами, ведь уже почти середина августа, — ледяным тоном заметил его собеседник, и его рябое лицо стало злым и неприветливым.

— Послушайте, Доменико, вы же прекрасно знаете, что одолжили мне денег под поручительство моего брата Франческо и под залог земель моего рода, — раздраженно сказал поэт, недоумевая, почему ростовщик вдруг стал таким наглым.

Неужели случилось нечто, сделавшее положение Данте в глазах этого мошенника шатким?

Тем временем Доменико подошел вплотную к Данте и ткнул ему в грудь указательным пальцем с таким видом, словно хотел проткнуть ее насквозь.

— Тысяча восемьдесят флоринов золотом!

Данте вздрогнул, хотя прекрасно знал, как возросли его долги. Теперь эта сумма, произнесенная грубым голосом ростовщика, обрушилась ему на плечи, как лавина. Мир покачнулся перед глазами поэта. Ему показалось, что на него вот-вот упадут флорентийские стены.

Вспомнив о Чекко Ангольери, Данте задумался, стоило ли отвергать его предложение. Поэт старался не слушать предательский внутренний голос, но тот продолжал нашептывать, слово в слово повторяя сказанное сиенцем.

А почему, собственно, не поддержать фальшивый крестовый поход? Кому он этим навредит, кроме купцов-богатеев, доверчивых олухов и продажных священнослужителей? Не это ли лучший способ избежать долговой тюрьмы?

«Да ну их этих проклятых флорентийцев!» — решил про себя Данте.

Изнемогая от жары, Данте наконец добрел до складов сукна. Вокруг многочисленных складских помещений никого не было. Колокол недавно пробил девятый час, и грузчики удалились подкрепиться.

Данте оставалось только направиться к сторожу, восседавшему на бочонке с глиняным кувшином в руке.

— У вас сейчас хранится партия фетра? — спросил его поэт.

— А ваше какое дело? — спросил сторож, смерив Данте враждебным взглядом.

— Я представляю флорентийские власти.

— А мы все тут верные слуги Пресвятой Троицы и Святого Иоанна Крестителя[24], — зевнув, сказал сторож, но поэт двинулся на него с таким угрожающим видом, что сторож поспешно вскочил на ноги и попятился.