Данте. Преступление света

Подобравшись к груде мяса и жира на троне, он так ревностно облобызал перстень Акваспарты, что тот даже испугался за палец и отдернул руку, но тут же успокоился и осенил капитана крестным знамением.

— Вы настоятельно требовали аудиенции… Я вас слушаю.

Начальник стражи отвесил очередной поклон и откашлялся:

— Ваше Высокопреосвященство, мне нужен совет. Ведь я хочу верой и правдой служить Святой Церкви!

Кардинал еле заметно кивнул в знак одобрения.

— Мои люди обнаружили скрывающегося во Флоренции предводителя шайки гибеллинов, но власти города, кажется, не спешат его обезвредить. Мне приказано бездействовать, хотя я очень скоро смог бы выкурить его из норы…

— И кто же приказал вам бездействовать? — прищурившись, прошипел кардинал. — Наверняка Данте Алигьери?

Начальник стражи кивнул.

— Благоволение папы Бонифация к верным ему городам не позволяет мне вмешиваться во внутренние дела Флоренции, — стал объяснять кардинал. — Следовательно, я не могу советовать вам не подчиняться ее властям, даже если эти власти не дают вам раздавить опасную гадюку. Даже если такой приказ неразумен и безответственен, никто не упрекнул бы вас в том, что вы его не выполнили.

— Но, Ваше Преосвященство, мне надо хотя бы заручиться поддержкой других приоров!

— Они вас поддержат. Не сомневайтесь. Кроме того, вы можете заявить, что действовали в целях самообороны. В чем же обвинят человека, истребившего кровожадного гибеллина, самим своим существованием представляющего для нас страшную угрозу? И будьте уверены в том, что я сам окажу вам всю посильную помощь!

Кардинал хлопнул в ладоши. Через мгновение из-за шторы возник темный силуэт главного инквизитора. Ноффо Деи не проследовал прямо к кардинальскому трону. Вместо этого он проскользнул вдоль стены, словно избегая солнечного света из окна, и лишь потом склонился перед Нунцием папы Бонифация, спрятав руки в широкие рукава своей черно-белой сутаны.

— Этот бравый воин пришел заявить о том, что безгранично предан нам. Кажется, он раскрыл опасный заговор. Помогите ему. Сообщите ему все, что знаете о других заговорщиках, и тогда он наверняка найдет способ избавить родной город от нависшей над ним смертельной опасности.

Поклонившись кардиналу, Ноффо Деи жестом пригласил капитана следовать за собой.

— Как следует слушайте то, что вам скажут! — напутствовал Акваспарта начальника стражи, который, пятясь, уже покидал зал.

ПОСЛЕ НАСТУПЛЕНИЯ ТЕМНОТЫ

очему же его так интересовала статуя двуликого Януса?..

Постоялый двор «У ангела» казался пустующим, когда Данте вошел туда, чтобы расспросить Манетто, его хозяина, о Монерре, французе из Тулузы. Весь день поэт размышлял о сказанном на мосту, и у него в душе стали зарождаться сомнения. Теперь он уже горько упрекал себя в том, что не постарался вывести своих собеседников на чистую воду, а вместо этого обиделся, как мальчишка, и убрался восвояси.

— Монерр у меня больше не живет, — объяснил поэту Манетто.

— Кажется, он переехал на другой постоялый двор, — добавил он с обидой в голосе.

Данте привычным жестом стал теребить себе нижнюю губу.

— И он ничего не велел вам передать?

— Ничего. Может, скромная обстановка моих комнат не устраивает привыкших к роскоши чужеземцев, и я не заслуживаю их благодарности?.. Монерр удалился молча в сопровождении двух незнакомцев.

— Тоже чужестранцев?

— Точно не знаю. Они не проронили ни слова, но на вид они не флорентийцы.

Распрощавшись с хозяином постоялого двора, Данте стал в растерянности думать, что делать дальше. Он чувствовал, что именно загадочный француз с его блестящими заграничными манерами мог стоять в центре происходивших событий. Если Монерр пропал навсегда, убийства наверняка останутся нераскрытыми.

Погрузившись в раздумья, Данте медленно пошел по узкой улочке за церковью Санта Мария Маджоре. Вперившись взглядом в мостовую перед собой, он внезапно увидел две тени. Впереди бок о бок шагали два человека. Они были одеты как чужеземцы, но показались поэту чем-то знакомыми. Заинтересовавшись, он зашагал за ними, лихорадочно припоминая, где мог их видеть.

Внезапно Данте вспомнил. Перед ним были чужестранцы из числа тех, которых он видел в таверне у Чеккерино. Тогда только они не принимали участия в бесчинствах остальных посетителей и даже помогли поэту скрыться бегством.

Данте зашагал быстрее и нагнал двоих чужестранцев у древнего римского колодца.

— Здравствуйте! — проговорил он, преграждая им путь.

Чужестранцы с удивленным видом остановились.

— Разве мы знакомы? — через несколько мгновений спросил тот из них, что был выше ростом.

— Мне кажется, нет, — сказал второй чужестранец, опасливо озираясь по сторонам.

— Не бойтесь. Я один… Однако я должен вас кое о чем попросить.

Чужестранцы молчали и держались осторожно.

— Я уверен в том, что у нас есть общий знакомый. А может, и не один. Сейчас я имею в виду мессира Монерра.

Незнакомцы как ни в чем не бывало молчали, как будто это имя ни о чем им не говорило.

— Уверен, вы знаете, о ком я. Скажите ему, что мне нужно с ним поговорить. Я жду его завтра вечером через час после вечерни у апсиды Баптистерия.