Читаем Дао дэ Цзин. Книга пути и благодати (сборник) полностью

Кто действует – потерпит неудачу. Кто чем-либо владеет – потеряет. Вот почему совершенномудрый бездеятелен, и он не терпит неудачи. Он ничего не имеет и поэтому ничего не теряет. Те, кто, совершая дела, спешат достигнуть успеха, потерпят неудачу. Кто осторожно заканчивает свое дело, подобно тому как он его начал, у того всегда будет благополучие. Поэтому совершенномудрый не имеет страсти, не ценит труднодобываемые предметы, учится у тех, кто не имеет знаний, и идет по тому пути, по которому прошли другие. Он следует естественности вещей и не осмеливается [самовольно] действовать.

* * *

65. В древности те, кто следовал дао, не просвещали народ, а делали его невежественным. Трудно управлять народом, когда у него много знаний. Поэтому управление страной при помощи знаний приносит стране несчастье, а без их помощи приводит страну к счастью. Кто знает эти две вещи, тот становится примером для других. Знание этого примера есть знание глубочайшего дэ. Глубочайшее дэ, оно и глубоко и далеко. Оно противоположно всем существам, но приводит их к полному соответствию [с ним].

* * *

66. Реки и моря потому могут властвовать над равнинами, что они способны стекать вниз. Поэтому они властвуют над равнинами.

Когда [совершенномудрый] желает возвыситься над народом, он должен ставить себя ниже других. Когда он желает быть впереди людей, он должен ставить себя позади других. Поэтому, хотя он и стоит над народом, но народу он не в тягость; хотя он находится впереди, народ ему не вредит. Поэтому люди с радостью его выдвигают и от него не отворачиваются. Он не борется, благодаря чему он в мире непобедим.

* * *

67. Все говорят о том, что мое дао велико и не уменьшается. Если бы оно уменьшалось, то после долгого времени оно стало бы маленьким. Не уменьшается потому, что оно является великим.

Я имею три сокровища, которыми дорожу: первое – это человеколюбие, второе – бережливость, а третье состоит в том, что я не смею быть впереди других. Я человеколюбив, поэтому могу стать храбрым. Я бережлив, поэтому могу быть щедрым. Я не смею быть впереди других, поэтому могу стать умным вождем.

Кто храбр без человеколюбия, щедр без бережливости, находясь впереди, отталкивает тех, кто находится позади, – тот погибает. Кто ведет войну человеколюбиво, побеждает, и возведенная им оборона неприступна. Небо его спасает, человеколюбие его охраняет.

* * *

68. Умный полководец не бывает воинствен. Умелый воин не бывает гневен. Умеющий побеждать врага не нападает. Умеющий управлять людьми не ставит себя в низкое положение. Это я называю дэ, избегающее борьбы. Это сила в управлении людьми. Это значит следовать природе и древнему началу [дао].

* * *

69. Военное искусство гласит: я не смею первым начинать, я должен ожидать. Я не смею наступать хотя бы на вершок вперед, а отступаю на аршин назад. Это называется действием посредством недеяния, ударом без усилия. В этом случае не будет врага и я могу обходиться без солдат. Нет беды тяжелее, чем недооценивать противника. Недооценка противника повредит моему сокровенному средству [дао]. В результате сражений те, кто скорбит, одерживают победу.

* * *

70. Мои слова легко понять и легко осуществить. Но люди не могут понять и не могут осуществлять. В словах имеется начало, в делах имеется главное. Поскольку люди их не знают, то они не знают и меня. Когда меня мало знают, тогда я дорог. Поэтому совершенномудрый подобен тому, кто одевается в грубые ткани, а при себе держит яшму.

* * *

71. Кто, имея знания, делает вид, что не знает, тот выше всех. Кто, не имея знаний, делает вид, что знает, тот болен. Кто, будучи больным, считает себя больным, тот не является больным. Совершенномудрый не болен. Будучи больным, он считает себя больным, поэтому он не болен.

* * *

72. Когда народ не боится могущественных, тогда приходит могущество. Не тесните его жилища, не презирайте его жизни. Кто не презирает [народа], тот не будет презрен [народом]. Поэтому совершенномудрый, зная себя, себя не выставляет. Он любит себя и себя не возвышает. Он отказывается от самолюбия и предпочитает невозвышение.

* * *

73. Кто храбр и воинствен – погибает, кто храбр и не воинствен – будет жить. Эти две вещи означают: одна – пользу, а другая – вред. Кто знает причины того, что небо ненавидит [воинственных]? Объяснить это трудно и совершенномудрому.

Небесное дао не борется, но умеет побеждать. Оно не говорит, но умеет отвечать. Оно само приходит. Оно спокойно и умеет управлять [вещами]. Сеть природы редка, но ничего не пропускает.

* * *

74. Если народ не боится смерти, то зачем же угрожать ему смертью? Кто заставляет людей бояться смерти и считает это занятие увлекательным, того я захвачу и уничтожу. Кто осмеливается так действовать?

Всегда существует носитель смерти, который убивает. А если кто его заменит – это значит заменит великого мастера. Кто, заменяя великого мастера, рубит [топором], повредит свою руку.

* * *
Перейти на страницу:

Все книги серии Антология мудрости

Дао дэ Цзин. Книга пути и благодати (сборник)
Дао дэ Цзин. Книга пути и благодати (сборник)

Западная цивилизация не всегда была мудра, но своих базовых принципов придерживалась неукоснительно: жизнь – это поле битвы, где ты должен быть первым или сразу приготовиться к тому, что тебя затопчут. Этот боевой ритм существования устраивал далеко не всех, и тогда в поисках духовных ориентиров взоры недовольных устремлялись к Востоку.Именно там этот же мир можно было увидеть совсем иначе – спокойным, гармоничным, лишенным суеты бесполезного соперничества. Если ты устал от погони за ускользающим зверем – остановись, сядь у края тропинки и жди. Если дао угодно, зверь сам придет к тебе, а если нет – зачем тогда бегать?Эта книга интересна тем, что даосское учение представлено в ней как в ранней, так и в поздней интерпретациях. Говорят, конфуцианство – это одежда китайца, а Дао – его душа. Загляните в Дао, возможно, вы найдете там самого себя.

Лао-цзы , -цзы Лао

Философия / Религия, религиозная литература / Древневосточная литература / Религия / Эзотерика / Древние книги
Голубиная книга. Славянская космогония
Голубиная книга. Славянская космогония

«Упала с небес книга. Звалась она "голубиной" — от своей чистоты и небесной святости. Или "глубинной" — от глубины заключенной в ней премудрости. Говорилось же в книге о том, как начался наш мир: откуда пошли белый свет, солнце, месяц, звезды, заря, гром, ветер, откуда взялись сословия — цари, князья-бояре, крестьяне. И о том, что есть в этом мире самого святого и главного: какой царь — над царями царь, какая земля — всем землям мать, какое самое главное море, озеро, река, церковь, гора, камень, дерево, трава, зверь, птица. А еще о том, как боролись Правда с Кривдою и куда она, Правда, подевалась в этом грешном мире». — Так издревле пели на Руси «калики перехожие», странники-слепцы, декламирующие духовные стихи.О существовании этой загадочной книги мы узнаем из жития ученого-священника XIII века Авраамия Смоленского. В 1760-х годах «Стих о Голубиной книге» записал один из первых собирателей русского фольклора, легендарный Кирша Данилов. Но лишь современные ученые догадались, что «Голубиная книга» — это космогонический миф древних славян, созвучный индийской «Ригведе», скандинавской «Старшей Эдде», персидской «Авесте» и «Пополь-вух» американских индейцев.

Коллектив авторов

Религиоведение
Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон
Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон

Повержены в прах древние идолы, заросли густым подлеском старые капища, отошли в область предания древние боги. А ведь были времена, когда все славяне почитали как предков и дорогих родичей верховного владыку Рода и его супругу великую богиню Ладу, воеводу Перуна, волхва Велеса и страшную хозяйку леса, богиню смерти Бабу-Ягу.Пантеон славянских божеств по своему составу и достославным деяниям нимало не уступал своим более знаменитым «коллегам» с греческого Олимпа, скандинавского Мирового Древа Иггдрасиль или тем, кого почитали индоиранские народы. Дружная семья высших существ и мелких боженят одушевляла своим присутствием простой и мудрый миропорядок, каким он виделся нашим предкам-язычникам. В этой книге древние боги славян вновь собраны воедино — с них, с прародителей, и началась когда-то наша родословная.

Дмитрий Михайлович Дудко , Дмитрий Михайлович Дудко (Баринов)

История / Религия, религиозная литература / Образование и наука

Похожие книги