ДАО ДЭ цзин Лао-цзы Растолкования Великого Пекинеса

(3) На годянском бамбуке главы нет. В стандартном тексте строка читается как «?ди ?чу ?сюань ?лань ?нэн ?у ?цы ?ху» (Мыть, очищать; Удалять, вытирать; Глубокий, черный, чудесный, таинственный, сокрытый; Видеть, понимать, понимание, видение; Быть способным; Нет, не иметь; Изъян, недостаток, ошибка, пятно; Вопросительный знак). Wing-tsit Chan реагирует на это скопление иероглифов следующим мойдодыровским образом: «Can you clean and purify your profound insight so it will be spotless? » (Можешь ли отмыть и очистить свое глубочайшее видение-понимание так, чтобы оно было без единого пятнышка?) Артур Уэйли видит строку под другим гигиеническим наклоном: «Can you wipe and cleanse your vision of the Mystery till all is without blur?» (Можешь ли ты протереть и очистить свое видение Тайны так, чтобы все стало незапятнанным?) Легко приметить, что загадочное сочетание иеролифов «?сюань ?лань» может означать как «таинственное видение» (profound insight), так и «видение таинственного» (vision of the Mystery), что, естественно, повышает градус всей этой таинственности почти до нестерпимой степени. Ко всеобщему восторгу, на мавантуйском шелке присутствует знак «?лань» чуть иного написания. Роберт Хенрикс: «In cultivating and cleaning your profound mirror – can you do it so that it has no blemish?» В примечаниях он добавляет, что «In line 3 the Ma-wang-tui texts seem to solve the problem of whether «lan» means «mirror» or «vision»; the character used in Ma-wang-tui texts is understood to mean a bowl of water in which one can see one’s image» (Похоже, в строке 3 мавантуйские тексты разрешают проблему смыслового содержания знака «лань»: зеркало или видение. Используемый в них иероглиф символизирует чашу с водой, в которой можно видеть свое отражение).

Мы, с Великим Пекинесом, стойко пребывая перед ужином в вегетарианском возбуждении, придаем иероглифу «сюань» в «сюань лань» значение «чудесный», а не глубокий или сильно таинственный. «Ясное Зеркало» Дао-ума не отыскать в «глубинах» сознания – это не медитативное состояние, а иная его конфигурация, иное волшебное измерение, отнюхав которого проникновенная домохозяйка уж точно возопит, что под Небесами нет ничего более восхитительного и мощно-расчудесного!

С несокрушимых позиций Буддизма квантовой мудропушистости, «Ясное Зеркало» – это природа Будды, куда упирается двойственное сознание, исчерпавшее самого себя в тщетном усердии обънять необъятное. Минуя мышление неуклюжими мыслями и все иные виды восприятия, природа Будды, будто зеркальная поверхность «отражает» все что ни попадя, четко и без промедления. Хотя … ничегошеньки она не отражает. Природа Будды порождает все десять тысяч дхарм в виде их же иллюзорного восприятия двуногой зверюшкой сквозь пять сансарических скандх. Зачем и почему? Даже престижные утки с другого конца деревни без всякого об том уразумения. Исследовать природу Будды невозможно, точно так же, как сингулярность «Black Hole». Ни то, ни другое не выпускают из себя никакой информации и расплывчатые, но ароматные послевкусия – это все, что удается получить с их «горизонта событий». За вычетом незначительных флуктуаций эти нестандартные импрессии одинаковы для всех богоизбранных граждан. Причем, «поверхность» природы Будды, Дао-ума или окончательной Реальности будет мерещиться им именно как черная зеркальная гладь, за которой простирается кромешная тьма Великой Пустоты абсолютной непостижимости (потому и «сюань лань» – черное зеркало). Конечно, двадцать пятым чуЙством можно догадаться, что за Черным Зеркалом скрыто нечто перманентно совершенное и неуязвимо самодостаточное; нечто вечно живое и искренне свежее как спелый помидорчик ранним утром с наших благословенных грядок. Признаться, нам никогда не встречались супергерои, способные воздержаться от аналитического обнюхивания и пережевывания впечатлений, вынесенных ими из обжигающей пустоты Дао-реальности. Будда Шакьямуни тоже не избежал этой участи, активно анализируя собственные высокодуховные ощущения после оглушительного ануттара-самъяк-самбодхи, свалившегося на его голову как-то вдруг поздней ночью под древовидным фикусом.

Так с каких же незрелых фруктов мы переводим «сюань лань» как «чудесное зеркало» вместо того, чтобы честно сознаться, что оно черное? Ай? Фрукты тут ни при чем. Просто вопросы первых шести строк, как мы успели отметить в начале нашего бескорыстного расследования, это стандартные заблуждения бытовых домохозяек, что-то и где-то слышавших, но никаким местом не ведающих, под каким соусом употреблять в пищу столь странное зеркало. Совершенномудрый к такой их мудрозадумчивости никакого отношения не имеет. Поэтому, взвалив на себя тяжелую ношу безответственности, мы и заявляем от лица всех домохозяек про об то, что зеркало (лань) очень-очень расчудесное, аж такое, что ни в сказке, ни с пером. Ах!