Дао физики

Теперь я могу четко определить контекст «Дао физики». Новая физика составляет неотъемлемую часть нового мировоззрения, формирующегося во всех отраслях науки и в обществе. Это мировоззрение экологическое, которое опирается на духовное осознание. Поэтому неудивительно, что новая парадигма в том виде, в котором она возникает в физике и других областях науки, согласуется со многими идеями духовных традиций.

Мои тезисы сохраняют силу и сегодня. Они стали четче, поскольку сформулированы заново и вписаны в более широкий концептуальный контекст. Они подтверждаются достижениями и в других отраслях науки, в частности биологии и психологии, и теперь почва у меня под ногами только укрепилась. Становится всё очевиднее, что мистицизм, или «вечная философия», обеспечивает самую последовательную философскую основу для новых воззрений в науке.

Это признание — еще не общепринятая истина, но оно ширится, и не только в науке, но и за ее пределами. Вслед за «Дао физики» вышло более десятка очень интересных книг о связанности современной науки и мистических традиций. Состоялось несколько больших международных конференций по этой теме с участием известных ученых, в том числе нобелевских лауреатов, а также видных представителей религиозно-мистических учений.

Влияние Гейзенберга и Чу

Теперь я хочу вернуться к новой парадигме в науке и поговорить о ее главных особенностях. Я попытался составить список признаков нового мышления в науке. У меня получилось шесть пунктов. Первые два относятся к нашим взглядам на природу, остальные четыре — к теории познания. Я полагаю, что эти шесть признаков — общие для всех отраслей науки признаки мышления в новой парадигме. Но поскольку это послесловие к книге «Дао физики», то я проиллюстрирую их именно примерами из физики, а также кратко расскажу, как эти признаки проявляются в восточных мистических традициях.

Прежде чем приступить к обсуждению этих критериев, хочу поблагодарить двух выдающихся физиков — Вернера Гейзенберга и Джеффри Чу. Именно они стали для меня источником вдохновения и решительно повлияли на мое научное мышление. Книга Гейзенберга «Физика и философия» — классическое изложение истории и философии квантовой физики — оказала огромное влияние на меня, тогда еще студента. Она оставалась моим спутником на протяжении всех лет учебы и исследовательской работы. И сегодня я вижу, что зерно «Дао физики» заронил именно Гейзенберг. Мне посчастливилось познакомиться с ним в начале 1970-х. У нас было несколько серьезных дискуссий, а когда я закончил книгу, мы вместе прочли ее, глава за главой. Его поддержка помогла мне пережить те трудные годы, когда мне пришлось практически в одиночку разрабатывать и представлять кардинально новую идею.

Джеффри Чу принадлежит к другому поколению великих основателей квантовой физики. Но я не сомневаюсь, что будущие историки науки оценят его вклад в физику ХХ в. столь же высоко. Если Эйнштейн произвел революцию в науке своей теорией относительности, а Бор и Гейзенберг своей интерпретацией квантовой механики внесли в нее столь радикальные изменения, что даже Эйнштейн отказался принять их, то Чу сделал третий революционный шаг. Его теория бутстрапа в физике частиц объединяет квантовую теорию и теорию относительности в новую концепцию, которая знаменует окончательный разрыв со всеми западными представлениями в фундаментальной науке.

Я был очарован теорией Чу и его философией науки с первой нашей встречи с ним, произошедшей еще в 1970-е. С тех пор мы поддерживаем тесные контакты и постоянно обмениваемся идеями. Наши регулярные дискуссии стали для меня постоянным источником вдохновения и окончательно сформировали мое научное мировоззрение.

Новая парадигма в науке

Вернемся к шести признакам нового мышления в науке. Первый касается соотношения части и целого. В классической механистической системе считалось, что в любой сложной системе изменения целого могут быть описаны через свойства его частей. Если вы знаете части, их базовые свойства и механизмы взаимодействия, то можете вывести, по крайней мере в принципе, динамику целого. Поэтому существовало правило: чтобы понять любую сложную систему, ее нужно разделить на части. И сами части могут быть описаны не иначе как путем их дальнейшей фрагментации. Но если эту процедуру продолжать долго, то в какой-то момент вы неизбежно столкнетесь с базовыми «строительными кирпичиками» — элементами, веществами, частицами и т. п., — свойства которых дальше не поддаются объяснению. Из этих «кирпичиков» с их фундаментальными законами взаимодействия вы могли бы построить целое и объяснить его динамику свойствами составляющих. Это началось еще в Древней Греции во времена Демокрита; потом эти представления были закреплены Декартом и Ньютоном. Они считались общепринятыми вплоть до ХХ в.