Дао физики

Бом развивает свою концепцию импликативного порядка по аналогии с голограммой, опираясь на способность каждой точки последней содержать в себе всё изображение[296]. Осветив любой участок голограммы, мы увидим изображение целиком, хотя оно будет не таким детальным, как если бы была освещена вся голограмма. По мнению Бома, реальный мир построен аналогично, на тех же общих принципах, так, что каждое целое «вкладывается» в каждую из своих составных частей.

Бом понимает, что сравнение с голограммой не может передать всю суть его концепции и использоваться в качестве научной модели порядка на субатомном уровне. Поэтому для обозначения динамической природы реальности на этом уровне он ввел термин «голодвижение», который используется для обозначения основы всех проявленных сущностей. В понимании Бона, «голодвижение» — динамическое явление, на основе которого образуются все формы материальной Вселенной. Он стремится к рассмотрению порядка, вложенного в «голодвижение», путем описания не структуры объектов, а структуры движения, что позволяет объяснить как принципиальное единство Вселенной, так и ее меняющуюся природу.

По Бому, пространство и время — тоже формы, обусловленные «голодвижением»; они тоже вложены в его порядок. Бом считает, что понимание импликативного порядка не только будет способствовать более глубокому осознанию сущности вероятностей в квантовой физике, но и позволит объяснить базовые свойства релятивистского пространства-времени. Теория импликативного порядка обеспечивает единую основу для теории относительности и квантовой теории.

Бом счел нужным рассматривать сознание как неотъемлемый компонент «голодвижения» и включить его в свою теорию. Он считает, что сознание и материя взаимосвязанны и взаимозависимы, но между ними нет причинной связи. Это вложенные друг в друга проекции более высокой реальности, которая не является ни материей, ни сознанием в чистом виде.

Большинство суждений Бома носит скорее концептуальный характер, хотя он занимается и разработкой математического аппарата, которая должна использовать такие понятия, как матрица, и такие разделы, как топология. И все же между его теорией импликативного порядка и теорией бутстрапа есть занятное сходство. Обе концепции исходят из понимания мира как динамической сети взаимодействий и выдвигают на центральное место понятие порядка, обе используют матрицы как средство описания перемен и преобразований, а топологию — более точного определения категорий порядка. Наконец, оба подхода признают, что сознание может представлять собой неотъемлемый компонент Вселенной, который в будущем, возможно, войдет в теорию, объясняющую все физические явления. Последняя может возникнуть в результате синтеза теорий Бома и Чу, которые представляют собой два самых изобретательных и глубоких в философском отношении подхода к описанию физической действительности.

Будущее новой физики: послесловие к третьему изданию

Толчком к написанию книги «Дао физики» стало врезавшееся мне в память переживание, которое я испытал летом 1969 г. на пляже в Санта-Крусе. Год спустя я уехал из Калифорнии, чтобы продолжить исследовательскую работу в Имперском колледже Лондона. Перед отъездом я создал фотомонтаж: танцующий Шива на фоне следов от столкновения частиц в пузырьковой камере, — попытавшись изобразить мое восприятие образа космического танца, который явился мне в тот летний день. Эта красивая картинка стала для меня символом параллелей между физикой и восточным мистицизмом, который я только начал тогда изучать. И вот в один прекрасный день (поздней осенью 1970 г.), когда я сидел у себя дома неподалеку от Имперского колледжа и разглядывал эту картинку, перед моим взором открылась очень четкая картина. Я четко понял, что параллели между физикой и восточным мистицизмом станут со временем общеизвестной истиной и мне, как никому другому, нужно изучить их и написать о них книгу.

В конце 1975 г. книга «Дао физики» была впервые опубликована. И вот сейчас, пятнадцать лет спустя, я спрашиваю себя: «Действительно ли мое видение оказалось правильным? Действительно ли параллели между современной физикой и восточным мистицизмом стали — или хотя бы становятся — общепризнанной истиной? Справедливы ли мои первоначальные тезисы или их нужно переформулировать? К чему сводятся главные критические замечания по моей концепции и как на них отвечать сегодня?» И наконец: «Каковы мои нынешние взгляды, как они развиваются и в чем я вижу основной потенциал для будущей работы?» В послесловии я постараюсь ответить на эти вопросы максимально честно и четко.

Эффект книги