Дар

— Ну, допустим, «а», если пожелаешь. На самом деле, гений, я сейчас больше всего хочу другого.

— И чего же?

— Дурак, что ли? Чтобы война поскорее закончилась.

— Она не может так сразу…

— Знаю. Но я бы радовался больше, если бы её не было.

* * *

Проснулись они уже утром, когда расцвело. «Балтика», судя по всему, встала на временную позицию. Сейчас будут сутки готовить раненых к переводу. Стационарное отделение получало больных в самом лучшем виде, большую часть — только на реабилитацию. Практически всех удавалось прооперировать сразу, на берег доставляли на долечивание.

— А ну-ка, как там у Глеба дела? — Ит, не вставая, вывел визуал. — О, низкая тройка. Говорил же, молодец парень.

— Перевели уже в подготовку?

— Нет, пока что в терапевтическом. Ну чего? Едим, и к нему?

— Давай.

Они поели сами, потом, ехидно пересмеиваясь, разбудили Фэба, спавшего в соседней каюте, силой впихнули ему завтрак (видимо, чтобы не забыл о вчерашнем внеплановом ужине), и только после этого с чувством выполненного долга отправились навещать.

…Глеб лежал в полузакрытом боксе, в дальней части терапевтического зала. Когда они пришли, он дремал, но проснулся практически сразу. Выглядел пилот, конечно, не в пример лучше, чем вчера. Совсем молодой, светловолосый, сероглазый. Видно, что немного застенчивый, но в то же время и с юмором. Или, может быть, из-за обстоятельств стесняется. Как знать.

— Ну, как ты тут? — поинтересовался Скрипач, подходя ближе. — Скучаешь?

— Да нет, нормально, — улыбнулся Глеб. — Ребята, спасибо, что вытащили.

— Ты извини, что так со «стрелой» получилось, — Ит тоже подошел, встал рядом со Скрипачом. — Это я виноват, Глеб. Надо было успеть дернуть в сторону, а я не успел.

— Ну, я с самолетом тоже немножко не успел, — хмыкнул пилот.

— Справедливо, — согласился Скрипач. — В общем, мы вчера все отличились.

— И как вы только так долго в воде смогли… Замерзли, небось?

— Не без того, — согласился Ит. — Но это ерунда. Мы же в комбезах были. Они греют. Слабо, но греют. Так что всё нормально, не переживай.

— А долго мы там плавали?

— Пять часов почти, — Скрипач поежился. — Но это ничего. Мы вообще тебя поблагодарить пришли, Глеб. Ты молодец. Отлично держался. Ты у нас вообще за всё время на «Балтике» самый образцово-показательный.

— Да ладно? — не поверил пилот.

— Еще как ладно, — заверил Ит. — Видел бы ты, чего народ порой творит… А ты с серьезными травмами более чем достойно себя вел. Это не каждый может.

— Странно, — пилот задумался. — Мне почему-то даже страшно не было. Может, потому что не холодно? Лежу, не болит ничего, тепло. Только сонно как-то местами, и всё по фигу. И самолеты… высоко в небе… первый раз бой так смотрел. Как в кино.

— По фигу и сонно — это потому что мы тебя обезболили, — объяснил Скрипач. — Ну и добавили кое-что, чтобы ты не нервничал и силы не терял. А вообще, если серьезно, мы твою ошибку просекли еще до того, как тебя сбили. Ошибка была классическая. Мы с ним, — он ткнул пальцем в сторону Ита, — из-за такой же ошибки в своё время тоже раздолбали машину. И себя. Качественно так раздолбали. С чувством, с толком, с расстановкой.

— А вы летали? — Глеб, кажется, удивился, и сильно.

— Еще как, — кивнул Ит. — Много лет.

— А сейчас врачами?

— Мы давно уже переучились, — не надо Глебу вникать в тонкости их работы. Врачи и врачи, остальное его не касается — Ит был в этом больше чем уверен. — Знаешь, парень, самолеты — это хорошо. Но иногда из самолетов вырастаешь.

— Не из самолетов, — поправил Скрипач.

— Ну да, правильно. Не из самолетов. Из войны, — согласился Ит. — Нет, война никуда не денется, вот только ты стал умнее, и понимаешь, что важно в этой войне на самом деле.

— И что?

— Чтобы она закончилась…

* * *

Ри всегда радовался, когда они выходили на сбор все вместе, все пятеро. Это случалось нечасто, потому что Фэба на сбор отпускали неохотно. Но всё-таки отпускали, и тогда сбор для них становился настоящей боевой операцией.

— Молодость вспомнить, — вздыхал Ри. — Хоть погонять, что ли…

— Давай, рули, старикашечка, — ухмылялся в ответ Скрипач. — Море ждёт.

Море и правда ждало. И потом — сбор есть сбор. Случались сборы, на которых и раненых-то никаких не было. Например, какая-то из сторон нарушала пакт и срывала бой. Или дуэль шла бескровно, пилоты работали «на интерес». Всякое бывало.

Но на сборы всегда рвались все без исключения.

Потому что это был адреналин в чистом виде.

…В этот раз, Ри, конечно, будет оправдываться, хотя никакой вины за ним на самом деле нет, да и быть не может. Сборщики в эпицентры не допускались, слишком большой риск и для врачей, и для раненых. По сравнению со «стрелой» сборщик всё-таки медленный. Он отличная мишень. А люди бывают, как известно, всякие. В том числе и чокнутые, не желающие понимать, что сборщик берет раненых вне зависимости от того, на чьей стороне раненый воевал. «Мы лечим всех». И только так, и никак иначе…

* * *