Дар

– Будь осторожен, – прошептала я.

Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза, после чего Алессандро медленно приблизил свои губы к моим и нежно поцеловал меня. Мои руки, помимо моей воли, обняли его, и я прижалась к Алессандру всем телом. Он же крепко сжимал меня в объятиях и продолжал целовать. Оторвавшись от моих губ, он сказал:

– Я должен уйти.

Я не хотела, чтобы он покидал меня, но все же отпустила его. Цыган открыл окно и уже через мгновение скрылся в темноте. Как он мог забраться ко мне на второй этаж и спрыгнуть так, что я не услышала удара от приземления, я не знала. Видимо, работа в цирке сделала его таким ловким.

В ту ночь мне так и не удалось сомкнуть глаз. Я пролежала все ночь, уставившись в потолок, не в силах сосредоточить свои мысли на чем-то конкретном. Мои губы горели от поцелуя цыгана, а на щеках пылал ярко-красный румянец. Наутро я действительно выглядела больной, и у леди Джейн не могло возникнуть причин подозревать меня в притворстве.

* * *

Я должна была переживать из-за тех ужасов, что произошли со мной, но на самом деле все случившееся казалось мне далеким прошлым. Тогда даже смерть сестры, которая потрясла меня, не так терзала мое сердце, как спустя многие годы. Безусловно, я волновалась за Марка и за свою жизнь, но вместе с тем не могла отделаться от мыслей об Алессандро. Моя прежняя влюбленность снова вернулась ко мне, и я не знала, что с этим делать.

Каждый вечер я ждала, что он снова придет ко мне, но мои надежды не сбывались. Я часами просиживала в темноте в ожидании его прихода, но, как мне думалось, он забыл о своем обещании.

Не было вестей и от Марка. Я ежедневно осведомлялась о нем у Джона, но он только отрицательно качал головой. Случай с порезом пальца Джон не вспоминал, и я решила, что он, возможно, ничего не понял.

По вечерам мы иногда сидели за шахматной доской, – он все же научил меня играть. Джон пытался изо всех сил развеселить меня и как-то скрасить мое добровольное затворничество, но я, по большей части, оставалась невнимательной к нему, за что часто ругала себя, но ничего поделать с собой не могла. Джон мне нравился как друг, и проводить с ним время было для меня в удовольствие, но он не вызывал в моей душе такого трепета, как Алессандро.

– От Марка есть какие-то новости? – спросила я в очередной раз, садясь перед камином за столик, на котором уже стояла шахматная доска с фигурами.

– Как раз хотел сказать вам, что получил от него письмо, – ответил Джон. – У него все в порядке, и он думает возвращаться в Лондон.

– О! – воскликнула я от удивления. – А больше он ничего не написал?

– Боюсь, что нет.

– Сколько примерно времени займет его дорога до Лондона? – спросила я.

– Думаю, несколько дней. Зависит от того, когда он выедет и как поедет. Но в любом случае на следующей неделе вы с ним увидитесь.

– Я так рада это слышать! Джон, вы умеете поднять мне настроение!

Джон покраснел и улыбнулся мне:

– Ну что вы! Я просто передал вам то, что должен был.

– Знаете, я так привыкла к этому дому, вашей тетушке и к вам, что мне будет тяжело покидать все это, – в порыве радости сказала я, что, впрочем, являлось правдой.

Я действительно успела привыкнуть к своему новому дому и его обитателям.

– А вы собираетесь уезжать? – удивившись, спросил Джон.

– Не знаю, но я ведь не могу вечно злоупотреблять вашим гостеприимством. К тому же Марк привезет новости из дома, что и повлияет на мой отъезд, – ответила я.

– Элизабет… я не знаю, как сказать, не хочу, чтобы вы восприняли это как дерзость, но вы должны знать – вы всегда можете положиться на меня. Я буду рад помочь вам в любой ситуации. Только попросите.

Меня встревожили слова Джона и тон, каким они были сказаны. В глазах этого молодого человека я увидела страсть и пыл, которых не замечала прежде. Его взгляд, казавшийся мне изучающим, сейчас был полон любви. Потупившись, я поблагодарила Джона и как можно быстрее перевела разговор на другую тему. Я почувствовала себя неловко, ведь ответить взаимностью я ему не могла.

* * *

Узнав, что Марк скоро должен приехать, я не на шутку встревожилась. Мне не терпелось увидеть его и узнать, что он выяснил у отца. Временами мне казалось, что я в безопасности, но иногда на меня находил такой ужас, что хотелось кричать. Страх оказаться снова в руках Шелдона никуда не делся, он всегда был со мной.

Я считала дни и часы в ожидании приезда Марка и прихода Алессандро. Я ждала их обоих так, словно от этого зависела моя жизнь, что являлось правдой.

Зима уже почти вступила в свои права, и иногда я сидела у окна, глядя, как мокрый снег ложится на улицы Лондона. Из дома я так и не выходила. Леди Джейн Робинс чрезвычайно расстраивалась из-за этого, ведь она надеялась, что я стану ее компаньонкой во многочисленных походах по подругам и знакомым. Когда я в очередной раз отказалась от визита к одной, по словам леди Джейн, многоуважаемой даме, вдова поджала губы и что-то невнятно пробормотала. Однако на следующий день к обеду к дому леди Джейн подъехало несколько экипажей. Я удивленно посмотрела на хозяйку, а та с улыбкой сказала: