Дар

— Круминдр! — донеслось с другой стороны аллеи.

Анна Михайловна обернулась на крик. Судя по всему полная женщина успела договориться обо всем с омерзительным карликом. Она наклонилась и сняла ошейник с болонки. Почувствовав свободу, собачка принялась метаться, высоко подпрыгивая. Тем временем карлик стал подле женщины на четвереньки. Она бережно надела на него ошейник. Карлик присел так, что его руки касались земли, и преданно ткнулся головой в колени хозяйки. Та рассеянно погладила его и, наклонившись, протянула ему кусочек бублика, что держала в руке. Карлик с благодарностью впился в мякоть бублика зубами.

— Светочка… — тихо произнесла Анна Михайловна, — мне кажется…

— Крумандр! — рявкнул кто–то неподалеку. — Гвоздер!

Начало быстро темнеть. Привлеченная звуком Анна Михайловна снова глянула в сторону карлика и обомлела. С пеной у рта рвался он с поводка в их сторону. Полная женщина, широко расставив ноги, удерживала его, глядя прямо на них. Глаза ее, расширенные, дикие, выдавали крайнее возбуждение. Рот широко раскрылся. Подле нее собралось уже несколько женщин, одетых в вязаные кофты не по погоде и грубые башмаки. Все они смотрели попеременно то на свою предводительницу, то на карлика и непрерывно делали пассы руками, словно вышивали картины в воздухе.

— Света! — взвизгнула истерически Анна Михайловна. Светлана обернулась и тотчас же принялась начала пятиться, пока не уперлась спиной в стенд. После повернулась и быстрым шагом пошла вдоль аллеи, увлекая за собой Анну Михайловну.

— Светочка, что…

— Не говорите ничего, Анна Михайловна, — тихо, но неистово зашептала Светлана, ускоряя шаги. — И, ради бога, не оглядывайтесь. Это же Вышивальщицы. Они все здесь! И Фея Красная, и Мадам Бовари… и, о, господи, я надеюсь, что это не так…

— Что не так, Светочка, что?

— Та… женщина…толстая старуха с карликом, это же… сама… Ясь! — Светлана всхлипнула. — Если и есть кто хуже Зои, то это она. Она за всем этим стоит. Зоя лишь орудие в ее руках. Девочка, получившая в подарок власть. Вышивка мушиной гладью, Анна Михайловна, ради бога, не поворачивайтесь, способна менять ткань пространства, вызывать существ из внешних сфер, древних, чьи имена слишком ужасны, чтобы быть озвученными в нашем мире. Но она все еще ребенок. Она не ведает, что творит. Поторопитесь, они вот–вот бросятся за нами. Стоит этой… этой жабе сказать хоть слово…спустить на нас своего мужа…

— Карлика? — в ужасе пискнула Анна Михайловна, — господи, она спустит на нас карлика?

— Если бы карлика… быстрее, Анна Михайловна, вот сюда, свернем с аллеи, здесь будет безопасней, господи, кто же знал?.. Карлик только ширма, прикрытие. Болонка — вот ее муж.

За их спинами раздался вой. Анна Михайловна не утерпела и оглянулась. Тотчас же, помертвев от страха, она крепко ухватила Светлану за руку и потянула ее вглубь проулка.

— Быстрее, Светочка!

— Что, Анна Михайловна, милая, уже бросились?

— Там… голуби.

Светлана вздрогнула и остановилась.

— Света! — закричала полумертвая от ужаса Анна Михайловна, — что же ты стоишь, Света! Заклинаю тебя, не ради меня пусть, но ради Сережи! Они же нас… настигнут!

Светлана ничего не ответила, лишь вырвала руку из пальцев свекрови и повернулась к преследователям лицом.

Полная дама в окружении Вышивальщиц, взобравшись на скамейку, в мутном, мертвенном свете, что саваном укрыл аллею, широко раскрывала рот и делала пассы руками. Вокруг нее Вышивальщицы стояли на коленях, запрокинув головы. На лице каждой из них мостились устроились два, три, пять голубей. В отдалении припал к земле привязанный к заборчику карлик. Неподалеку слышался заливистый лай болонки, впрочем, саму ее не было видно. Дальний конец аллеи загромождала огромная, будто сотканная из мертвого света, туша голубя–исполина. Размерами он был с крупного слона. Голубь водил головой, мостился топтался так, что под ним стонала земля, но не взлетал с места, лишь топорщил перья.

Светлана бесстрашно внезапно вскинула руки и принялась рисовать, словно вышивать, в воздухе картину. Ее пальцы так и мелькали, оставляя за собой слабо светящийся свет.

В ответ толстая женщина выкрикнула что–то гортанным голосом, и голуби, снявшись с лиц Вышивальщиц, понеслись в сторону проулка.

Анна Михайловна в ужасе смотрела на то, как сонмы голубей, застилая небо, приближаются к ним. Голубь–гигант на другом краю аллеи басовито клокотал. Не долетая нескольких метров до Светланы, чудовищные птицы натыкались на невидимый заслон. Раз за разом, снова и снова пытались они пробиться сквозь стену, вышитую в ткани пространства, но разбивались об нее и падали замертво у ног девушки.

— Пойдемте, Анна Михайловна, — прошептала Светлана, горячо стиснув руку женщины, — не годится на это смотреть. Мы запечатали проход, но это лишь временная отсрочка. Вышивальщиц это не остановит… Они все равно найдут вход. В конце концов, Ясь может воспользоваться гобеленовым стежком, и тогда уж… Тогда уж нас ничего не спасет.

Повернувшись, они побежали в смрадную тьму проулка. За ними летел мертвенный вой.